Фото каста True Blood с PaleyFest. 6 марта этого года)

[Ли Шеннон Кристи]

+ 13 фото

@темы: True Blood

---

Тизер к 4му сезону

[Ли Шеннон Кристи]

содержит спойлеры

@темы: True Blood, Video

---

"Человек-грызлов" - комикс

[Dora Stramm]

Чушь нечеловеческая, но, верите ли, про вампиров

Лежит здесь

@темы: комиксы

---

С НОВЫМ ГОДОМ!

[right_vampire]

---

Поисковые фразы

[right_vampire]

годрик и эрик Да, их тут хватает
true blood от лица эрика Мы тоже не против того, чтобы HBO сняло отдельный сериал в таком ключе
пишет фанфикки по true blood Ага, некоторые тут балуются этим
список лучших сериалов про вампиров за 2010год мелькало не так давно, ага
соки/билл, соки/эрик вампиры не пьют соки, разве нет? ладно, шучу
фотографии аллана хайда О, мы знаем, где есть рыбные места, обращайтесь, если что
митчелл/джордж быть человеком слэш Вот что значит быть человеком... кто бы сомневался, собственно А если серьезно, то нет, но хотелось бы. Если что – постите, будем рады
что обозначает арадео Да, мне тоже любопытно, что это такое
пейринг дневников вампира Дневник с дневником… это сильно
mathilda vandermar isidora stramm Этот запрос меня порадовал особенно сильно
карандашные зарисовки партрет те самые - головы до пояса?
true blood фемслэш Тоже не возражаю почитать
кто лучше елена из дневников вампира или белла из сумерек фото ну это, как говорится, все фломастеры разные на вкус и цвет
его супруг Рассела, что ли?
let the right one in удаленные сцены М-м-м?.. Удаленные сцены из жизни владельцев сообщества?..
фики эрик/тальбот Нет, но мы не против них совсем
Другие а также чужие, хищники, охотники и прочие… Серьезно, кто месяц за месяцем ищет этих других? Кто они такие вообще?..
амулет лик одина
tash tash-22 mail.ru Да-да, это один из владельцев сообщества. Пишите, если что
fanfiction true А вот это я в теги себе возьму, чесслово, очень уж хорошо звучит

---

[24+1]

Название: Правила
Автор:  chibi-zoisy
Бета: нет!
Жанр: авторское произведение
Рейтинг: PG-13
Дисклаймер: персонажи придуманы мною, мир придуман мною же, денег за это не прошу.
Комментарии: буду весьма рада комментариям.

Собственно, само писание:

http://www.diary.ru/~chibi-zoisy/p132462518.htm

@темы: Fanfiction

---

[Renee]

Название: "Бар "Полночь""
Автор: Renee
Бета: *JD*
Фандом: ориджинал
Рейтинг: NC-17
Размер: мини
Жанр: ПВП
От автора:бармен - это тот же психолог, только приятнее.

Осенью солнце в Нью-Йорке садится примерно в шесть часов. Я открываю бар в девять, давая себе время насладиться сумерками и тишиной. Любовно протираю бокалы, расставляю все по своим местам – как мне удобнее. В этом нет особой необходимости, но мне нравится сам процесс.
Говорят, будни бармена сродни работе психолога. Сюда, как и в кабинет к врачу, люди несут свои проблемы и гнетущую потребность высказаться. Просто поговорить с тем, кто будет слушать их жалобы за их же деньги. Я слушаю. Иногда даю советы, но чаще просто молчу и подливаю алкоголь в опустевший бокал. Поэтому меня и считают идеальным собеседником.
Первые посетители появляются примерно в десять. Вот влетела небольшая стайка юнцов, только-только достигшая права посещать подобные заведения. Они задиристо крутят головами по сторонам и с предвкушением выдыхают:
- Нам скотч.
Я улыбаюсь и кладу в бокалы в два раза больше льда, чем требуется. Сами потом скажут мне спасибо.
Потом появляется Этель. Она снова в том вызывающем кроваво-красном платье, недостаточно коротком для шлюхи, недостаточно скромном для порядочной женщины. Ей сорок два года, и ее настоящее имя Джессика, но она не любит его. Этель заказывает бокал красного, как ее платье, вина и садится за угловой столик. Я одобрительно киваю – с этого места виден весь небольшой зал. Этель приходит сюда чтобы снять партнера на одну ночь.
Двое мужчин за соседним столом пьют пиво. У них респектабельный вид, глаза лучатся весельем и радостью неожиданной встречи. Они то и дело заразительно смеются, вспоминая разделенные на двоих события, и это заставляет улыбнуться даже скучающую Этель. Я тоже улыбаюсь – их жизнерадостность не оставляет равнодушной.
Я не держу официантов - мой бар слишком мал для этого. Днем здесь хозяйничает мальчишка-уборщик, а ночь лишь мое время. По сути, он не так уж и нужен мне, этот бар с мерцающей неоновой вывеской «Полночь». Просто я люблю наблюдать за людьми.

Музыка играет, создавая фон. Он не препятствует мне прислушиваться к разговорам, но люди за соседними столами не мешают друг другу. Иллюзия уединения куда приятнее настоящего одиночества. Мне хорошо. Тело наполнено живым теплом, и я цежу чужие эмоции, как самое сладкое вино. Они пьянят, оставляя меня до ужаса трезвым, но в этом сумасшедшем коктейле мне все еще не хватает какой-то особой ноты.
Его я чувствую сразу, едва этот молодой парень в потертой джинсовой куртке входит в двери моего бара. Он не оглядывается по сторонам, а сразу идет к стойке и плюхается на высокий стул. Такие приходят сюда чтобы поговорить и напиться. Не дожидаясь заказа, я ставлю перед ним широкий бокал и наполняю его на два пальца виски. Без льда.
Он благодарно кивает и делает большой глоток. Морщится, свободной рукой откидывая назад золотистую челку, и теперь я могу видеть его глаза. Они карие, цвета крепкого чая, и, наверное, очень теплые, когда он улыбается. Только сейчас в них почти нет огня.
- Юджин, - зачем-то представляется он. У него красивый голос, теплый под стать глазам. Я прячу довольную улыбку и отвечаю, отдавая дань вежливости:
- Ник. Сокращенно от Николас, - поясняю я, заметив его удивленный взгляд. Видимо, столь простое имя не вяжется у парня с моей внешностью. Юджин удовлетворенно кивает и осушает бокал до дна. Я тут же наливаю ему следующую порцию.
- Вот что им нужно, Ник? – задает он мне тот самый вопрос, с которого начинаются все подобные разговоры. «Им» - это женщинам. Реже – парням, но бывает и такое. Любовь не особо разборчивая дама. Я не отвечаю, да это и не требуется.
- Я собирался сделать ей предложение, - продолжает парень, вертя перед глазами бокал с янтарной жидкостью. Это очень хороший виски, я не хочу чтобы он накачивался всякой дрянью. – Ты понимаешь – предложение! А она рассмеялась мне в лицо...
- Тебе следует поблагодарить ее, - изрекаю я, и Юджин вскидывает на меня удивленный взгляд. – Она сэкономила тебе деньги на свадьбу. А потом и на развод.
- Но я люблю ее, - возражает он и отпивает из бокала. – Я думал, мы всегда будем вместе. И как теперь?
- Жить, - пожимаю я плечами. На нас никто не обращает внимание, никто не подходит к стойке за коктейлями. Юджин слишком занят своими переживаниями, чтобы заметить это, а мне не составляет труда сделать так, чтобы нас не тревожили.
- Жить, - медленно повторяет он, и его лицо искажается от внутренней боли. – Я не хочу жить! Зачем?! Это бессмысленно...
- Потому что она предала тебя? – уточняю я. Юджин вздрагивает. Он не лжет, он верит в то, о чем говорит. В такие минуты человек словно стоит на грани, один толчок – и он полетит вниз, получив то, что, казалось бы, и хотел. Достаточно одного слова, и Юджин утвердится в своем решении, принятом еще до того, как он зашел в мой бар. Я знаю это, потому что прекрасно умею чувствовать ауру близкой смерти. Толкнуть его так просто, так заманчиво... Мне нравится смаковать эту власть. Ведь я могу и удержать его.
- Я ей верил, - отвечает он, и в его словах звучит горечь. – Я столько вкалывал, чтобы дать ей все, чего она заслуживает! Я даже бросил музыку...
- На чем ты играл? – мне действительно это интересно. Лицо парня сразу же проясняется.
- Я играю на гитаре с семи лет, - с гордостью сообщает он, а потом снова сникает. – Но я все бросил: своих ребят из группы, музыку... Она считала, что это недостойное занятие для мужчины. Да и денег не приносит.
- И ты, конечно же, послушался, - я специально подначиваю его, и моя уловка удается.
- Я любил ее! – парень моментально вспыхивает, словно пожар. – Я сделал это ради нее!
- А музыку ты любил? – с едва заметной улыбкой интересуюсь я. Юджин уверенно кивает, глядя на меня почти с вызовом. Мне это нравится.
- Но ты предал ее, - очень тихо шепчу я, но он слышит. И понимает. На его щеках играет лихорадочный румянец, то ли от выпитого, то ли от волнения.
- Это неправда, - неуверенно отвечает он. Я улыбаюсь.
- Ты оставил ее, - мой голос звучит бархатно-ласкающе. – Ты бросил свою музыку. Та, что любит по-настоящему, никогда не заставит бросить что-то настолько дорогое. Тебя просто не любили, Юджин.
- Я знаю, - устало соглашается он и допивает виски. – Меня кинула девушка, которая даже не любила меня, я ненавижу свою работу и, вдобавок, потерял одну из самых важный вещей в своей жизни. Я хочу умереть.
- Завтра ты будешь думать иначе, - успокаиваю его я, не забывая наполнить бокал. – Люди так беспечно бросаются такими словами, даже не задумываясь о том, что они говорят. Ты не хочешь жить? Прекрасно. Не боишься, что твои слова могут быть услышаны?
- Богом? – усмехается он. Я морщусь от неприятного ощущения.
- Ему твои стенания вряд ли будут интересны. Но есть и более близкие слушатели.
- Такие, как ты? – догадывается он.
- Такие, как я, - соглашаюсь с ним. Юджин немного меняется в лице и глушит поднявшееся чувство тревоги алкоголем. Я жадно впитываю его страх, его обиду, смакуя, как дорогое лакомство. Он встряхивает волосами, на миг становясь еще моложе и беззащитнее, и меня охватывает почти нежное чувство. Я наклоняюсь к нему, приближая свое лицо практически вплотную, так что между нашими губами остается каких-то несколько сантиметров. – Хочешь, я покажу тебе, что значит прикоснуться к грани?
Его глаза недоверчиво распахиваются, пальцы разжимаются, выпуская бокал, но я не даю ему разбиться, ловя прямо налету. Парень неверяще смотрит на на мою руку, а я отпиваю виски, чувствуя на стекле вкус его губ. Только теперь Юджин замечает, что в баре кроме нас никого нет.

- А где же... – он замолкает, оглядываясь по сторонам, а я мгновенно перемещаюсь из-за стойки в зал, кладя руки ему на плечи. В широко распахнутых чайных глазах плещется ужас.
- Кто ты? – едва слышно спрашивает Юджин, но, на удивление, даже не пытается сбежать, хотя я не держу его волю. Плечи под моими ладонями сотрясает крупная дрожь, и я успокаивающе поглаживаю их пальцами.
- Я дам тебе то, что ты хочешь, - музыка не заглушает моего шепота, когда я наклоняюсь и осторожно прихватываю холодными губами мочку его уха. Юджин замирает, словно застывает под моими руками, а потом резко упирается мне в грудь, пытаясь оттолкнуть. Скалу сдвинуть с места проще. Он повторяет попытку, а потом, пораженный внезапным открытием, поднимает на меня перепуганный взгляд.
- Твое сердце... – пораженно выдавливает из себя он. – Оно...
- Не бьется, - улыбаюсь я. – Уже полторы сотни лет.
Его запах, его страх горячат мою кровь, и она оживляет давно мертвое тело. Клыки удлиняются, и я вновь чувствую уже утоленный сегодня голод. Я сдерживаюсь, предвкушая удовольствие куда тоньше, чем просто охота. Сегодня мне не хочется просто убивать.
- Это выдумка, - шепчет Юджин, не сводя с меня глаз. – Ты – выдумка. Такого не бывает. Я сплю?
- Скоро уснешь, - отвечаю я, а потом очень нежно провожу языком по ямочке за ухом, безошибочно находя то место, от прикосновения к которому он немного расслабляется в моих руках. Юджин пьян, сильно пьян, на пустой желудок и издерганные нервы виски легло просто чудовищно. Он что-то бессвязно шепчет, пока я вылизываю его ухо, а потом спускаюсь ниже, покусывая шею и стягивая с него куртку. Юджин даже не замечает, что остался в одной футболке, и мне ничего не мешает скользить ладонями по его груди и рукам, касаясь не прикрытой тканью кожи. Он заметно плывет, явно плохо соображая, что происходит, а потому подается ближе и, осмелев, обнимает меня за шею. Я усмехаюсь и целую его по-настоящему, оставляя игры.
Юджин задыхается и пытается отстраниться, но я кладу руку ему на затылок и удерживаю, не давая разорвать поцелуй. Я не раню его, пока - не раню, давая почувствовать всю сладость жизни, ее наслаждение. Он едва слышно поскуливает в мой рот, и я жадно слизываю этот стон с его губ. На них вкус виски.
Его ощутимо потряхивает, но уже не только от страха. Уже совсем не от страха. Он на взводе, возбуждение и алкоголь плавит все мыслимые и немыслимые барьеры, оставляя в руинах ложную мораль и стыд. Он, как воск, пластичный, податливый, льнущий к моим рукам, и я охотно отвечаю на его невысказанный призыв:
«Еще!»
Вслед за удовольствием приходит боль – я кусаю его в плечо, и Юджин вздрагивает. В глубине затуманенных вожделением глаз снова просыпается страх и осознание того, с кем он имеет дело. Он все еще не верит до конца, потому и не сопротивляется всерьез. Я развеиваю его иллюзии, кусая до крови. Он кричит от боли и пытается ударить меня, но я легко перехватываю его запястья и прижимаю к сиденью.
- Так всегда бывает, - шепчу я ему на ухо, и Юджин хрипло бормочет какие-то ругательства. Его футболка испачкана кровью, и я с наслаждением припадаю губами к алой дорожке. – Сперва ты испытываешь удовольствие, потом платишь за это болью. У всего есть своя цена.
- Кто ты? – выдыхает он, и я, не удержавшись, снова целую его, глубоко и жадно, даря его губам вкус его же собственной крови.
- А потом, - продолжаю я, - если ты выжил, может стать еще приятнее.
Я провожу пальцем по его ширинке, слегка надавливая на возбужденную плоть. Юджин упирается лбом в мое плечо, дышит часто, рвано, и я не мучаю его. Молния легко поддается, пропуская внутрь мою ладонь, и парень со стоном прижимается еще теснее, желая усилить удовольствие, и я наказываю его за это, сжимая пальцы.
- Я не разрешал тебе дергаться.
Юджин послушно замирает, только чуть откидывается назад, прикрыв глаза. Я ласкаю его насколько позволяют расстегнутые джинсы, а другой рукой обхватываю за плечи, не давая упасть с высокого неустойчивого стула. Раздающиеся стоны становятся все протяжнее, Юджин закусывает губу, и от этого зрелища мне буквально сносит голову. Я больше не могу терпеть.

Парень вскрикивает, когда я легко, словно пушинку, сдергиваю его со стула и вжимаю спиной в барную стойку. Целую жестко, безжалостно раня клыками губы, но он не сопротивляется, только сильнее вжимаясь в меня пахом. Я чувствую разгоряченное тепло его тела даже сквозь ткань своих брюк и прижимаю ближе, сжав ладонями ягодицы. Мои пальцы ласкают гладкую кожу, поглаживают ложбинку, заставляя Юджина вздрагивать от страха и предвкушения. Он полностью сдался и покорно помогает мне избавить себя от лишней одежды. Мои брюки отправляются на пол вслед за его джинсами. Я разворачиваю его спиной к себе, заставляя упереться руками в стойку и чуть выгнуться назад. Задираю футболку, провожу ладонями по обнаженной коже, целую каждый позвонок, заставляя Юджина теряться в этой неторопливой ласке. Он прижимается ко мне, провоцируя неосознанно, но от этого еще более действенно, и я кусаю собственное запястье, жалея, что рядом нет ничего более подходящего на роль смазки, чем моя кровь.
Скользкие пальцы кружат вокруг девственного входа. Юджин мотает головой, по напряженной спине стекает капля пота. Я не хочу его рвать, а потому готовлю медленно, испытывая на прочность свою выдержку. Он хрипит и стонет, пойманный в сладкую ловушку моих рук, ласкающих его член и проникающих внутрь тела. Я впитываю его страсть как наркотик, все ближе подходя к краю, за которым уже не могу ждать. Мгновение – и я, развернув его, приподнимаю, прижав к стойке, а он обвивает ногами мои бедра, подаваясь вперед. Мой член упирается в сжавшееся кольцо мышц, и я слегка надавливаю, стараясь протиснуться внутрь.
- Больно, - тихонько скулит Юджин. В карих глазах появляется запоздалая паника, но я крепко держу его в руках, не давая отстраниться, и медленно, преодолевая сопротивление, вхожу глубже. – Больно...
- Умирать еще больнее, - отрывисто шепчу я и опускаю его чуть ниже, полностью насаживая на себя. Юджин выгибается, с силой стиснув пальцы на моих плечах, но я прощаю ему эту маленькую вольность. Мне слишком хорошо. И я не могу сдерживаться.
По щекам Юджина текут слезы, но стонет он уже не от боли. Его губа закушена, голова безвольно запрокинута назад, и открытое горло сводит меня с ума своей беззащитностью.
- Я покажу тебе, что такое грань, - шепчу я, но Юджин едва ли слышит мои слова. Его тело содрогается в сильнейшем спазме, и, отпустив себя, я впиваюсь клыками в подставленное горло.

Осенью в Нью Йорке солнце восходит примерно в семь утра, и у меня есть еще целых два часа. Я бережно привожу одежду на Юджине в порядок и ласково глажу пальцами побледневшую щеку. Положив руку ему на грудь, я слушаю мерные удары живого сердца.
- Теперь ты знаешь, что тебя ждет, если рискнешь шагнуть, - негромко говорю я. – Боль, холод, и пустота. Теперь ты знаешь...
Мне нравится чувствовать эту власть, рождающуюся, когда человек стоит на краю. И можно толкнуть, и смотреть, как он падает, нелепо раскинув руки. А можно удержать... Солнце встанет через два часа, напоминаю я себе и осторожно подхватываю на руки бессознательного Юджина. У меня еще есть время.

Мой бар открывается ровно в девять, но обычно пустует до десяти. Я тщательно протираю бокалы, расставляю все по местам – как мне удобнее. Это совсем не обязательно, просто мне нравится сам процесс. Прозрачное стекло без единого развода смотрится безупречно, и я ставлю бокал на стойку, собираясь взяться за следующий. Негромко звякает звонок над дверью, и я оборачиваюсь на звук.
Он стоит в дверях, оглядывая помещение внимательным взглядом, а потом, будто решившись на что-то, подходит к стойке и усаживается напротив меня. За его плечами чехол с гитарой. Я подталкиваю к нему вытертый бокал.
- Сегодня не пью, - качает головой Юджин, и я едва заметно улыбаюсь. От него больше не веет смертью, но это почему-то делает его еще более интересным. – Знаешь, а меня бросил парень.
- Правда? – с легким налетом заинтересованности изрекаю я. Юджин кивает.
- Он бросил меня в больнице, - добавляет он. – С чудовищной кровопотерей. Примерно месяц назад.
- Как думаешь, почему он это сделал? – подперев рукой голову, интересуюсь я. Глаза цвета крепкого чая смотрят на меня понимающе.
- Кажется, он хотел мне что-то показать, - говорит он, и я усмехаюсь. – И знаешь, после того, как в меня влили неимоверное количество чужой крови, я все-таки увидел это.
- Что ты теперь будешь делать?
- Жить, - улыбается он. – Играть. Выключи свою шарманку, Ник, сегодня в этом баре будет живая музыка.

Он исполняет песню за песней, и его сильный голос заполняет небольшое помещение. Юджин поет вдохновенно, проживая каждую эмоцию, как собственную, словно может понять истинную ее цену. Он и вправду может.
Я смотрю на него и знаю: когда-нибудь я доведу начатое до конца. Я столкну его в пустоту, но лишь для того, чтобы бережно подхватить в самом конце полета. Ведь я солгал – там, за гранью, не обязательно ждет пустота. Просто тогда еще было не время. Но когда-нибудь...
А сегодня я закрою свой бар пораньше. Он ведь, по правде, мне совсем не нужен. Я просто люблю наблюдать за людьми, но сейчас мне интересен только один из них. Юджин как раз заканчивает песню и открывает глаза.
В баре «Полночь» пусто.

@темы: Fanfiction

---

[Dora Stramm]

Авторы:  Isidora Stramm &  Mathilda Vandermar
Бета: Зув
Название: A companion of death
Фандом: True blood
Пейринг: Эрик/Годрик
Дисклеймер: права на героев принадлежат HBO, на оригинальных персонажей и сюжет фика - нам
Рейтинг: R
Жанр: модерн АУ, слэш
Ворнинг: флэшбеки: историческое фентези, дарк
Рассуждения о религии и богах, встречающиеся в данном тексте, написаны исключительно для того, чтобы раскрыть характеры и мировоззрение персонажей, и не являются религиозными воззрениями авторов. Авторы не хотели, не пытались и не собирались ранить чувства христиан, мусульман или язычников. Если вы слишком серьезно и трепетно относитесь к любой религии и конфессии, не принимая их осуждения устами литературных героев - просьба не читать данный текст. Так же хотим напомнить, что разные, и, порой, неоднозначные высказывания о религии являются каноническими для сериала "True blood".
От авторов: Фик был написан до выхода пятой серии третьего сезона, поэтому события из прошлого Эрика не совпадают с каноном.

Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.
Глава 4.

Глава 5.

Глава 5.
Эрик припарковал машину напротив церкви, которую обычно посещал Грегори, выключил мотор и обернулся, чтобы посмотреть на мальчика, лежащего на заднем сиденье. Вампир привез его сюда, потому что не хотел, чтобы, очнувшись, тот оказался в незнакомом месте и испугался. У людей большая доза крови вампира могла вызвать галлюцинации и временное помутнение рассудка, правда Грегори обычным человеком не был. И все же Эрик ругал себя за то, что не остановил его после первого глотка и гадал, что будет, когда тот очнется. Вспомнит ли свою прошлую жизнь, вспомнит ли, кем был раньше и кто они друг другу? Захочет ли быть с ним или решит, что новая человеческая жизнь дана ему, чтобы искупить грехи прошлого? Захочет ли он снова стать Годриком или решит остаться Грегори Эдвардсом?
Эрик понимал, что должен принять любое решение Грегори, каким бы оно ни было. И знал, что не сможет этого сделать. Семнадцать лет назад, когда Годрик ушел встречать рассвет, он хотел удержать его силой и отступил, покорившись воле создателя, которой не мог ей противостоять. Но у реинкарнации Годрика не было власти над ним. Теперь он, Эрик, сильнее, старше и могущественнее, и больше не отдаст его никому, даже Богу. Впрочем, христианский Бог, кажется, и не претендовал на этого мальчика – кем бы тот ни оказался.
Эрик вышел из машины и оставил дверь открытой, надеясь, что свежий воздух приведет Грегори в чувство. Прохладный ночной ветер налетел на вампира, растрепал волосы и умчался к небу, усыпанному мерцающими звездами – далекими, холодными и равнодушными.
Ничто в этом мире не происходит просто так. Эрик давно это знал. Прошли те времена, когда он сомневался в существовании богов, и все-таки получать доказательства их существования до сих пор было странно и, пожалуй, немного пугающе. Боги никогда не вмешиваются попусту в чужие судьбы. Но так ли важно, что они захотят взамен? Нет, совсем нет. Он готов был заплатить любую цену за их подарок.
- Мне все равно, кто из вас и зачем это сделал, но все равно: спасибо, - негромко произнес он в темноту, помедлил, словно ожидая ответа, и, не получив его, вернулся в машину.

Гор медленно открыл глаза, пытаясь сообразить, где находится. А потом воспоминания навалились на него, словно голодные звери. Впиваясь в сознание, они рвали сладкую пелену забвения.
- Эрик? – Он дернулся, вжимаясь в дверцу машины, и, вспомнив, как вампир укусил его, схватился за шею. Ранок не было. Гор судорожно ощупал себя еще раз. Нет, ни намека на укус.
- Как ты себя чувствуешь? – В душе у вампира все перевернулось от того, как мальчик шарахнулся от него, он постарался ничем не выдать своих эмоций.
- Странно... Пропал след. Наверное, из-за твоей крови? – Гор убрал руку от шеи и посмотрел вампиру в глаза. Он вдруг с удивлением понял, что теперь не только видит и слышит Эрика, но и чувствует. Словно их связали невидимой нитью, протянутой от сознания к сознанию.
Эрик кивнул. Казалось, Грегори совсем успокоился, но вместо того, чтобы обрадоваться, вампир ощутил смутное беспокойство. Что-то было не так… но что, понять он пока не мог.
– Откуда ты узнал мое имя?
- Узнал... Просто узнал его, когда попробовал твою кровь. Что тебя тревожит?
- Меня? – Эрик поднял брови. – Ничего.
И только потом до него дошло, что Грегори спросил это не из вежливости и не потому что заметил его обеспокоенность. Он не мог ее заметить, просто не мог! Эрик давным-давно научился притворяться и обманывать. Однако куда более странным оказалось то, что сам Эрик понятия не имел, что же творится с Грегори, хотя человек выпивший крови вампира не мог утаить от него своих мыслей и чувств.
Эрик применил чары, чтобы установить над ним контроль. Вернее, попытался применить, потому что ничего из этого не вышло. Эрик попробовал еще раз – результат остался тем же. Растерянный и недоумевающий, он отвернулся, устремив взгляд на пустынную темную улицу. Еще одна Суки Стакхаус?.. Нет, кем-кем, а феей Грегори не был.
- Не получается меня зачаровать? - тихо спросил Гор. - Не переживай, у других тоже не получилось. Антуан пытался несколько раз, но мне кажется, скорее я его загипнотизировал.
Он понимал, что нужно уходить. Выбраться из машины и пойти домой. Выслушать нравоучения тетки, в очередной раз ознакомиться с ее теорией о том, что он сосуд зла и привлекает к себе темные силы. Съесть безвкусный ужин, приготовленный матерью. Получить привычный неодобрительный взгляд от отца. Но он не мог. Та его жизнь, пусть и праведная, пусть и чистая, пусть и освященная любовью Иисуса, была еще хуже, чем материнская стряпня. Еда была просто пресной, а жизнь - горчила.
Гор не мог себя заставить открыть дверь. Несмотря ни на что, сейчас он чувствовал себя хорошо и правильно - впервые за все свои семнадцать лет. Он был рядом с тем, с кем ему было спокойно. С тем, кто действительно был ему близок. Что значили слова "Отец. Брат. Сын" для Эрика? Почему он так среагировал? Ответ лежал на поверхности, казалось, стоит протянуть руку, и он коснется истины. Смутное воспоминание мучительно извивалось и корчилось в сознании, словно забытая песня, что крутится в голове кусочками, отдельными фразами, но, как ни старайся, никак не складывается в единый мотив.
- Ты не такой, как другие, - тщательно подбирая слова, ответил Эрик. Не удержавшись, взглянул на мальчика и снова отвернулся. В неярком свете, исходящем от приборной панели, Грегори Эдвардс был до боли похож на Годрика.
Гор фыркнул.
- Я знаю! Мне это с рождения твердят!
Он неожиданно разозлился. Значит, и для этого вампира он оказался не таким, как надо? И все его чувства нахер никому не нужны? Этот Эрик просто хотел выпить его крови и отправить домой, заставив забыть о случившемся. И когда не получилось - разочаровался.
- Тяжело быть уродом, но я привык. - Гор нажал на хромированную ручку, открывая дверь машины.
"Ты как всегда жалок, Грегори Эдвардс. И сегодня - особенно!".
Надо же было себе напридумывать девчачьих историй про избранность. Про то, что кому-то есть до него дело. Что кто-то искал его. Ждал - его одного.
- Мне пора, иначе дома меня убьют, - буркнул он, выбираясь из салона машины на тротуар.
Но едва он успел выпрямиться, как Эрик оказался перед ним и, положив ладонь ему на грудь, толкнул – достаточно сильно для того, чтобы Грегори ударился спиной о машину.
- Никуда ты не пойдешь, - не терпящим возражений тоном заявил вампир. – Садись обратно. Я заберу тебя с собой в Луизиану.
Эрик никогда бы не позволил себе говорить с Годриком подобным образом, но Грегори не был им. И потакать ему в отличие от Годрика, Эрик не собирался.
- Куда заберешь? В какую Луизиану? - опешил Гор. С какой стати ему ехать в Луизиану, на юг штатов? В какую-то дыру! Он непроизвольно толкнул Эрика в ответ, да так, что тот отлетел назад на пару шагов. Верно говорили, что ви творит чудеса…
Однако Эрик тут же снова оказался рядом, наклонился, положив руки на крышу машины, и мальчик оказался запертым между ними, будто в ловушке.
- В Луизиану, - повторил вампир, на этот раз с благожелательным терпением, которое отличает санитаров, работающих с умалишенными. – В Шривпорт. Я шериф этого города и хочу, чтобы ты был у меня под присмотром.
- Да ты двинулся, что ли?!
Гор аж задохнулся от захлестнувших его чувств. Это было и удивление, и возбуждение, и надежда, и страх. Он хотел, чтобы Эрик забрал его, но боялся, что тот хочет обладать им лишь как забавной игрушкой. Ведь вампиры и в грош не ставят людей, это ему вдалбливали с самого детства. Скольких клыкофилов он видел на анонимных сборищах? Десятки? Сотни? И все они были уверены сперва, что что-то значили для вампиров, с которым жили.
Эрик видел, как надежда и страх сменяют друг друга на лице Грегори, видел, но, как ни старался, не мог пробиться к его мыслям. А ведь когда-то ему удавалось проникнуть в память Годрика именно в минуты их близости, так может быть, получится и сейчас? Еще не додумав до конца эту мысль, Эрик притянул к себе Грегори. Но, едва коснувшись его, вдруг позабыл обо всем кроме того, что Годрик здесь, рядом, находится в теле этого мальчика. Живой. Настоящий. И Эрик обнял Грегори так крепко, словно и правда не хотел отпускать больше никогда на свете.
Зажмурившись, Гор прижался щекой к груди Эрика, вдыхая запах его парфюма и кожаной куртки. Он обнимал вампира так сильно, как только мог. Гор боялся расстаться с ним и не желал терять то волшебное чувство, которое возникло между ними. Еще никогда Грегори не испытывал подобного... Он поднял голову, чтобы рассказать Эрику о том, что чувствовал, и в тот же миг вампир наклонился к нему навстречу. Их губы соприкоснулись так легко и естественно, словно прежде они уже целовались тысячи раз. Весь мир Гора взорвался, рассыпался на мириады частиц, окруживших их, словно звезды, и каждая из них зажглась сверхновой, ослепляя и оглушая, растворяя в своем свете. Когда вампир отстранился, мир опять собрался воедино, но он больше не был прежним. Даже сердце Гора теперь билось иначе - билось для Эрика. Если глотка крови хватило, чтобы заглянуть в прошлое, то поцелуя оказалось достаточно, чтобы пробудить любовь, столь сильную, всепоглощающую, что Гор даже испугался, осознав, насколько беспомощен и беззащитен перед ней.
- Поедем со мной, - повторил Эрик, но теперь его голос звучал мягко и нежно. Никто из знавших его не поверил бы, что он может разговаривать так, что вообще умеет просить, а не требовать. Никто, кроме Годрика. – Я не могу расстаться с тобой теперь, когда нашел тебя.
- Откуда ты знал, что найдешь меня здесь? - Гор умоляюще посмотрел в глаза вампира. Он хотел, чтобы Эрик дал ему повод забыть страх, бросить все и уехать с ним куда угодно. Хотел, чтобы Эрик дал ему возможность довериться.
- Я не смогу объяснить тебе, как. Просто узнал, - ответил Эрик, понимая, что не может рассказать Грегори о Годрике. Пока не может. Пусть сам вспомнит, кто он, и сам все поймет.
Но Гор тут же почувствовал, что Эрик пытается утаить правду. Это было неприятно, словно ему плеснули в лицо холодной водой, заставляя очнуться от сладкого сна.
- Что ты скрываешь?
- Прекрати копаться в моих мыслях, - стараясь сохранять невозмутимость, понимая, что только так он сможет убедить Грегори в своей искренности, ответил Эрик. – Даже людям есть, что скрывать, а вампирам, тем более, таким древним, как я, и подавно. Мои тайны не имеют отношения к нашему разговору.
- Имеют. - Гор отстранился, подозрительно глядя на вампира. - Ты злишься. Как ты нашел меня?
Он не хотел лезть Эрику в голову, это получалось само собой. И отключить шестое чувство, направленное на мысли и эмоции вампира, кажется, было невозможно, как… как невозможно не почувствовать вкус корицы в кофе, или не унюхать запах краски в свежевыкрашенной комнате.
- Я расскажу, когда придет время, обещаю. Сейчас от этого будет больше вреда, чем пользы. – Эрик успокаивающе погладил мальчика по спине, наклонился и прижался щекой к его коротким волосам, подумав мельком, что Грегори даже прическу носил такую же, как у Годрика. – А я совсем не хочу причинять тебе вред. Верь мне.
- Я... напоминаю тебе кого-то? - вдруг осенило Гора. Он не знал, откуда взялась эта мысль, но, едва возникнув, она проникла в его разум и тут же пустила корни, приживаясь. - Кого-то, кого ты любил?
- Ты и есть он. Иначе ты не вспомнил бы меня. - Эрик отпустил мальчика, отступил на полшага назад и спрятал руки в карманы куртки. Он не представлял, как отреагирует на его слова Грегори. Кто вообще поверит в такое? Но не сказать правду после его слов было невозможно. Раз он не мог защитить свой разум, обманывать толку больше не было.
- Я - это я! - Гору стало так обидно, что на глаза навернулись слезы. Он зло смахнул их тыльной стороной ладони. - А не кто-то там другой!
Возможно, если бы он задумался над словами Эрика, то согласился бы, что тот во многом прав. Но сейчас эмоции побеждали логику, и размышлять здраво он не мог. Гор почувствовал себя обманутым и отвергнутым. Он-то понадеялся, что заинтересовал Эрика сам по себе! Он, Грегори Эдвардс, не вылезающий из кабинетов психиатров, с детства сидящий на успокоительных, и проводящий все выходные в церкви с сумасшедшей теткой. Он, состоящий на учете в отделе трудных подростков и не имеющий ни одного друга. Господи, какая глупая надежда! Он нафиг никому не сдался - такой уродец! Глупый, больной на всю голову малорослик, которого в школе дразнят отсталым.
- Уходи! Я никуда с тобой не поеду! – процедил он сквозь зубы. - Ты ошибся. Я не какой-то там вампир из твоего прошлого. Я просто придурочный человечишка, ясно?
- Нет, не ошибся.
Эрик покачал головой, чувствуя, как его захлестывает безграничная нежность к этому растерянному несчастному мальчику. Годрик никогда не нуждался в его заботе и защите, вернее, старался не показывать этого. И ему хорошо удавалось… так хорошо, что в последние несколько сотен лет Эрик и сам начал ему верить. Грегори – другое дело. Запертый в человеческом теле, разрываемый на части противоречивыми, пугающими желаниями и чувствами, не понимающий, что их диктует память древнего могущественного существа, которым он был прежде.
Было ли это карой богов за то, что он добровольно отнял у себя жизнь, решив сбежать в небытие? Или злом, необходимым для того, чтобы ему было легче вспомнить все, когда настанет время? Эрик не мог ответить на эти вопросы, он мог лишь попытаться объяснить все Грегори, чтобы помочь ему, облегчить возвращение памяти.
– Ты слишком быстро родился снова и не успел забыть свою прежнюю жизнь, того, кем ты был прежде. И, что бы ты не говорил, я не оставлю тебя. Никогда.
- Ничего я не помню! Ничего! - выкрикнул Гор. - Если бы я был им, я бы вспомнил хотя бы свое имя, верно? Но мне ничего не приходит на ум! Я - это я! Придется тебе смириться с этим! – Голос его сорвался и мальчик всхлипнул, ненавидя себя за это еще больше.
- Я не стану напоминать тебе, - глухо произнес Эрик. Они стояли друг к другу так близко и в то же время были бесконечно далеки друг от друга. - Ты ненавидел себя и решил встретить рассвет, чтобы не творить больше зло. Не мне судить, мудрое ли решение ты тогда принял. Тебе нынешнему я бы вообще не стал ничего говорить, если бы ты не лез в мою память.
- Хоть что-то у нас было общее! Ненависть к себе! - фыркнул Гор и замолчал, стараясь успокоиться. Однако получалось плохо. Слезы жгли глаза, стремясь вырваться наружу. - Я пойду... - сказал он, наконец. - Мне завтра на собрание в методическую церковь. Да и вообще, меня уже, наверное, хватились. Я сказал, что приду из кино в девять.
- Останься со мной. - Эрик все же не выдержал, обнял его снова. – Прошу тебя. Неужели ты будешь столь жесток, что покинешь меня? – повторил он слова Годрика, сказанные им тысячу лет назад. Теперь он хорошо понимал его чувства… слишком хорошо.
- Я не могу, - тихо ответил Гор. Ему так хотелось верить, так хотелось остаться! Но он не мог, это было бы обманом. Однако руки уже сами потянулись, обвиваясь вокруг талии мужчины, и Гор снова прижался щекой к его груди. То, что он принял поначалу за запах парфюма, на самом деле было настоящим запахом Эрика. От него пахло прохладой осеннего вечера и свежестью морского бриза. Запахи сливались в один неповторимый аромат, который казался Гору самым лучшим во всем мире. Родным и знакомым. Не контролируя себя, он повернул голову и коснулся губами футболки, выдохнул, согревая холодную грудь вампира.
- Можешь.
Обнимать Годрика и чувствовать тепло человеческого тела, казалось непривычным и странным, но это была небольшая цена за то, что тот снова рядом.
- Я не... - Гор осекся, вздохнул и продолжил: - Я боюсь тебе верить. Ты поймешь, что я не твой бывший, и бросишь меня! Я... не переживу если ты меня бросишь. Лучше вообще ничего, чем... понять, как это и потом лишиться. Я... боюсь... - все это он говорил, уткнувшись в грудь Эрика, страшась взглянуть на него и увидеть в глазах насмешку. Или, того хуже, презрение.
- Ты сам не понимаешь, что говоришь, - погладив Грегори по волосам, вздохнул Эрик. – В тот день, когда ты встретил рассвет, мне казалось, что я умер вместе с тобой. Я и не надеялся, что смогу жить, как раньше. Я потерял того, кто был мне дороже всех на свете. Я не поступлю так с тобой.
- Ты сделаешь меня вампиром?
- Я… - Теперь уже Эрик осекся, не зная, что ответить. Ему хотелось сказать "да", но мог ли он, должен ли был инициировать Грегори? Годрик умер, не желая оставаться вампиром. А Грегори еще мальчик и его желания, скорее всего, лишь отголосок прежней жизни. – Сперва тебе должно исполниться двадцать один, - ответил он, вспомнив о принятом недавно законе об инициации. – До этого я не могу обратить тебя.
- Понятно.
Гор угрюмо посмотрел на Эрика. Все слова. Тискать, кусать и целовать можно, а инициировать – извините, нет! Ждать еще четыре года! А если он умрет? Или Эрик просто хочет дать себе время понять, тот ли человек Грегори или нет? Так сказали ему уже - не тот!
- Ну, тогда я тоже никуда с тобой не поеду, пока мне не исполнится двадцать один. Школа, университет и все такое, сам понимаешь!
- Ты, мать твою, умер, чтобы не быть вампиром! – рявкнул выведенный из себя Эрик. Казалось, они обо всем договорились, и вот, пожалуйста. – Ты так носился с людьми, так жалел их, дрожал над ними, отказывался пить кровь… Ты получил то, что хотел! А теперь просишь меня снова тебя обратить! – Он замолчал, понимая, что наговорил лишнего. – Доживи до двадцати одного, а там будет видно, - буркнул он.
- Бла-бла-бла! - передразнил Гор. - Это твой любовничек трясся над людьми! А я - не он! Сколько тебе говорить? Так что ок! У нас сделка: я остаюсь в Миннеаполисе, пока не закончу школу, и ты ко мне больше не лезешь. Отвези меня домой, и закончим это мозгоебство!
Зарычав от злости, Эрик ударил кулаком по крыше машины, оставив на ней приличного размера вмятину. А потом, Гор и не успел заметить, как, вампир оказался сидящим в салоне за рулем.
- До чего ж мы нервные... - тихо прошептал мальчик, садясь в машину и пристегивая ремень безопасности.
В напряженном молчании они мчались через город к его дому. Наверняка родители уже поняли, что на рейсовом автобусе Гор, как обещал, не приехал. Странно, что они ему не звонят. Хотя чего тут странного? Он же выключил телефон, когда начался фильм, а после сеанса было не до него. Ну и хрен с ними! Пусть наорут на него! Пусть отлупят кожаным военным ремнем, который тетка купила на каком-то гаражном сейле и считала оружием господним. Пусть делают, что хотят, все равно хуже ему не станет. Когда он расстанется с Эриком, ему будет плохо, как никогда в жизни еще не бывало. Может, стоило наплевать на гордость? Тогда он провел бы несколько счастливых месяцев в Луизиане, а потом бы приходил бледной искусанной тенью на собрания анонимных клыкофилов. Не такая уж большая цена за сказку, в самом-то деле. К тому же, всегда можно покончить жизнь самоубийством. Все равно рай ему заказан. Терять нечего.
Однако Гор знал, что сказка хороша, когда в нее веришь. А он не мог поверить, что Эрик любит его. И знать, каждую секунду понимать, что поцелуи, прикосновения - все предназначено не ему, а какому-то воспоминанию - слишком больно. Лучше ничего, чем вот так.
Эрик остановил машину на углу улицы, где жило семейство Эдвардсов.
- Иди, - твердо сказал он, мучительным усилием воли заставив себя не смотреть на Грегори. Если посмотрит еще раз, просто не сможет его отпустить, вопреки всем доводам разума.
Грегори абсолютно прав, и им следовало поступить именно так, как он говорит. Ему вообще не следовало приезжать сюда, встречаться с ним, не следовало вмешиваться в его жизнь. Он уедет в Луизиану и никогда больше не вернется, как бы больно и тяжело ни было потерять Годрика во второй раз. Впрочем, почему потерять? Он ведь жив. И, если ничего не случится, проживет еще лет пятьдесят, как минимум. Надо радоваться, что он нашел его и смог увидеть еще раз. Не каждому выпадает такой шанс. Далеко не каждому.
- Пока! – ответил Гор, но не сдвинулся с места. Он не хотел уходить так. Знал, что надо, но... Пусть хотя бы Эрик поцелует его еще раз, хотя бы один раз! А потом они навсегда попрощаются.
- Пока, - повторил Эрик, подождал минуту, другую, потом не выдержал и все же посмотрел на Грегори. – Что? – мрачно спросил он, заметив отчаянно-жалобное выражение его лица. – Не можешь уйти? Или не хочешь?
Это было уже слишком. Сгорая от стыда, мальчик схватил ручку двери, стремясь поскорее покинуть машину, не видеть больше вампира, от одного голоса которого по телу проходила непонятная волна тревоги и обожания. Однако ничего из этого не вышло. Эрик наклонился к нему, схватил за талию, поднял, и усадил к себе на колени. Все было проделано настолько быстро, что Гор не успел ни помешать ему, ни воспротивиться. Не успел даже понять, что произошло - а они уже целовались, и пальцы Эрика сжимали через грубую ткань джинсов его член. Глухо застонав, Гор приник к вампиру, неловко пытаясь задрать его футболку, коснуться обнаженной кожи.
Эрик старался контролировать себя, чтобы не причинить мальчику боль, но это было непросто. Он так соскучился по Годрику, по сексу с ним, по тем временам, когда ему не приходилось упрашивать создателя заняться с ним любовью, по тем временам, когда Годрик сам хотел этого…
Им не хватало места, пальцы вампира давили слишком сильно, но Гору было плевать. То, что происходило между ними, казалось ему идеальным. Он был близок к оргазму от одних только прикосновений и поцелуев, от запаха Эрика - просто от близости с ним. Гор начал неловко возиться с ширинкой вампира, и она, на счастье, поддалась. Задыхаясь от возбуждения и желания, он торопливо сунул руку в его джинсы, ощущая твердый, рельефный член под тонким трикотажем белья. Гор давно знал, что он гей, но до этой ночи не подозревал, что может хотеть кого-то с жадной страстью, заставляющей исчезнуть все сомнения и страхи, оставляющей лишь обнаженные инстинкты. Юноша осмелел и просунул руку под резинку трусов, с волнением и трепетом сжав пальцы на обнаженной плоти. Как и все тело вампира, член был прохладным. Но Гору даже в голову не пришло, что это неприятно или странно. Наоборот, ему казалось, что только так и должно быть. Он, забывшись, прикусил нижнюю губу Эрика и снова застонал от того, каким сильным было возбуждение.
Эрик чуть заметно вздрогнул от боли и улыбнулся. Открыв глаза, он поймал затуманенный взгляд Грегори. Может быть, тот и не помнил Годрика, но кое в чем вел себя очень похоже. Вампир разжал пальцы, но лишь на мгновение, чтобы откинуть назад спинку сиденья. Им нужно было устроиться поудобнее. И, как только это было сделано, его пальцы быстро расстегнули ремень и застежку джинсов Грегори, пробрались внутрь, коснувшись пылающей от возбуждения кожи над резинкой трусов, а потом оттянули их вниз, чтобы обхватить напряженный член.
Этого оказалось достаточно, чтобы Гор, беспомощно вскрикнув, кончил в руку вампира. Он, зажмурившись, спрятал лицо на его плече, тяжело дыша, боясь пошевелиться. Ну вот, он все испортил, наверняка все испортил! Эрик теперь станет смеяться над ним, над тем, что он кончил как... как... впрочем, почему «как»? Он ведь и был неопытным девственником.
- Тут нечего стыдиться, – обняв Грегори за плечи и поцеловав в висок, мягко и почти нежно сказал Эрик. Он смотрел на свои пальцы, испачканные спермой, и улыбался, чувствуя себя по-дурацки счастливым. Наверное, он и в самом деле истосковался слишком сильно, раз приходит в восторг от подобных глупостей.
Гор судорожно вздохнул, успокаиваясь. Он все еще не поднимал голову, но его пальцы опять сомкнулись вокруг плоти Эрика и начали двигаться вверх и вниз, уже не так поспешно и жадно, как несколько минут назад. Он старался почувствовать, запомнить все, чтобы потом навсегда сохранить в воспоминаниях эти ощущения.
Эрик откинул голову на спинку сиденья и закрыл глаза. У него было множество любовников и любовниц - и людей, и вампиров - куда более опытных и искушенных, чем этот невинный мальчик. Но он ни за что не согласился бы променять его ни на кого из них. Ему нужен был только Грегори, он один. И оргазм, который очень скоро заставил Эрика застонать в сладкой муке, был самым ярким и сильным за последние несколько сотен лет. Так он кончал только с Годриком, никто другой не мог подарить ему подобного наслаждения.
Гор на секунду отстранился, любуясь лицом Эрика, а затем прижался губами к его губам с такой отчаянной страстью, словно это был их последний поцелуй. Он с ужасом понял, что на глаза опять наворачиваются слезы. Слишком сильными были переживания, слишком многое случилось за этот вечер.
- Что ты? – немного придя в себя, спросил Эрик. Он видел, что ресницы у Грегори влажные, а лицо такое несчастное, что ему захотелось защитить мальчика от всего мира.
- Мне надо идти... - повторил Гор и начал пересаживаться на пассажирское сидение, одновременно пытаясь застегнуть штаны. Надо было действительно валить, пока он не разрыдался как баба.
Эрик кинул взгляд на часы. Время перевалило за одиннадцать. Грегори наверняка давно уже ждали дома. Он ведь несовершеннолетний, напомнил себе Эрик. И живет с религиозными родителями, которые строго его контролируют. Нельзя не принимать это в расчет.
- Хорошо. – Вампир застегнул джинсы и ободряюще улыбнулся мальчику. – Я понимаю. До встречи.
- Пока.
Гор глубоко вздохнул, выбрался из машины и поспешил к дому. Сердце гулко билось в груди. Ну и пропишет же ему мать сейчас... Однако он отлично понимал, что даже если бы время повернулось вспять, все равно он провел бы эти часы с Эриком. Может быть, вампир действительно вернется и заберет его с собой? Что если его страхи напрасны, и Эрик действительно влюблен?..
Дрожащими руками он открыл двери и вошел в холл. Из гостиной доносился звук телевизора. Наверное, родители опять смотрят какое-то христианское шоу. Хорошо хоть, тетки дома нет! Эта бы точно не упустила возможность посадить его за опоздание под домашний арест на ближайшие пару недель.
Он едва успел закрыть за собой дверь, как из гостиной появилась мать. Несмотря на поздний час на ней все еще была серая юбка длиной ниже колен и серый свитер с высоким воротом, словно она собиралась куда-то уходить.
- Это был последний раз, когда я согласилась куда-то тебя отпустить вечером, - заявила она, едва сдерживая гнев. – Я даже не стану спрашивать, где ты был и почему задержался, Грегори. Едва ли ты захочешь рассказывать о подобной мерзости своим родителям, раз уж отключил телефон, чтобы никто не мог тебя отвлечь!
- Я просто опоздал на автобус, правда. Я даже не знал, что телефон вырубился, - соврал Гор, честно глядя матери в глаза. - Пришлось добираться своим ходом, прости.
Он быстро повесил куртку на вешалку и шмыгнул в гостиную, прекрасно зная, что при отце мать постарается вести себя без лишней агрессии.
- И тебе даже не пришло в голову позвонить и предупредить нас, чтобы мы не волновались! – Это был не вопрос, а обвинение. Миссис Эдвардс вошла в гостиную вслед за ним. – Впрочем, о чем я говорю, ты-то сам никогда ни о ком не волнуешься, не думаешь о других! Мы воспитывали тебя, как доброго христианина, и вот чем ты нам отплатил, чем ответил на нашу доброту!
- Мама, зачем ты так драматизируешь? Папа скажи ей! - обратился Гор к отцу, тупо уставившемуся в телевизор. - Я просто опоздал и все, а ты сразу начинаешь орать! – Но он и сам уже привычно сорвался на крик. - Я просто не подумал позвонить, мне семнадцать всего!
- Не кричи. – Отец поморщился и встал с дивана, прихватив журнал. - Мать лучше знает, - рассеянно ответил он разом на все вопросы сына.
- Куда ты? Ты всегда уходишь, когда они орут на меня! Почему тебе наплевать на меня? - еще громче закричал Грегори.
Но отец лишь снова поморщился, будто почувствовал запах тухлятины, и, не проронив больше ни слова, ушел в свой кабинет.
- Как ты смеешь думать, что отцу на тебя наплевать! – Скрестив руки на груди, миссис Эдвардс сверлила сына гневным взглядом. – Как смеешь ждать, что он станет защищать тебя, когда ты заслуживаешь самого строгого порицания? И не оправдывайся тем, что тебе семнадцать. Ты почти взрослый и должен отвечать за свои поступки! Не проси больше меня отпускать тебя куда-то по вечерам. Ты не оправдал моего доверия, Грегори. Предал его самым бессовестным образом.
- То я взрослый, то ты меня не отпускаешь никуда! Сама себе противоречишь! Надо мной смеются все!
В нем закипал гнев такой силы, что на минуту он представил, как кидается на мать, как впивается зубами в ее горло, разрывает сонную артерию, и алая кровь фонтаном бьет наружу. Видение было таким ярким, что испугало его самого, и, не отдавая отчета в том, что делает, Гор вцепился в молот Тора, висящий на шее под футболкой.
- Кто над тобой смеется? Грешники, погрязшие в пучине разврата? Смеются из-за того, что ты не разделяешь их богомерзких увлечений? Не ходишь в клубы, где они обжимаются под музыку? Не смотришь фильмы, пропагандирующие неправедный образ жизни? Не играешь в компьютерные игры, порабощающие разум? Не слоняешься без всякого дела по улицам? Одумайся, Грегори! – Миссис Эдвардс шагнула к сыну, схватила его за плечи и как следует встряхнула. – Это прямой путь в ад, неужели ты не понимаешь? Неужели ты пропустил мимо ушей все, чему мы тебя учили?
- Ад - это жить с вами! - выпалил Гор и замолчал, понимая, что зашел слишком далеко. Ради того, чтобы увидеться с Эриком хотя еще один раз, ему нужно молчать. - Прости... - тихо добавил он и опустил глаза.
- Иногда мне кажется, что Эдна права и ты в самом деле одержим бесами. – Миссис Эдвардс вздохнула, с горечью и растерянностью глядя на сына. – Я не знаю, что с тобой делать, Грегори. Просто не знаю.
- Я виноват. Прости. Можно мне идти помолиться перед сном? - еще тише сказал мальчик, продолжая теребить молот Тора.
- Перестань дергать крест. – Миссис Эдвардс отвела его руку и, нахмурившись, уставилась на шнурок, висящий на шее сына. – Что это такое? Ты потерял свою цепочку? Она ведь золотая, Грегори! Я надеюсь, потерял, а не продал? – снова повысив голос, спросила она, подцепив шнурок пальцем. И замолчала, когда из-под ворота футболки вместо креста появилась подвеска.
Пару мгновений женщина смотрела на нее, будто не понимая, что видит. На её лице, которое можно было бы назвать приятным, если бы она постаралась бы приукрасить его с помощью макияжа, промелькнуло испуганное выражение, сменившееся потрясением и гневом.
- Ты!.. – выдохнула она и, сжав подвеску в кулаке, рванула шнурок с такой силой, что он лопнул, больно взрезавшись в шею мальчика. – Чтобы я больше никогда не видела на тебе этой языческой дряни! Никогда, слышишь! Иди к себе и проси Бога простить тебя за глупость! И не вздумай ночью спускаться к холодильнику – ты не заслужил свой ужин.
- Но... - попытался было остановить ее Гор, однако замолчал, понимая, что еще легко отделался. Всего-то остался без ужина! Будь тут Эдна, она бы высекла его, дня два бы сидеть не смог, как пить дать. Мальчик метнулся к лестнице, но, поднявшись до половины, остановился, наблюдая за матерью. Отнять подвеску у нее он не мог, но потерять ее было выше его сил.
Миссис Эдвардс направилась на кухню, шаркая домашними тапками. Через мгновение хлопнула дверца шкафчика, в котором стояло мусорное ведро. Следом послышался шум воды. Выбросив подвеску, она явно решила вымыть руки.
- Спасибо, боже, что это не тетка Эдна! - возблагодарил высшую силу Гор, а потом, нахмурившись, уточнил: - Это я не тебе, Иисус!
Ночью, после того, как родители уснули, он осторожно, стараясь не наступать на скрипучие половицы, прокрался в кухню. Затаив дыхание, приоткрыл дверцу под раковиной и, протянув руку, начал копаться в мусорном ведре. Подвеска оказалась на самом дне, среди каких-то картонок и пластиковых стаканчиков из-под йогурта. Когда его пальцы сжали прохладный металл, Гор счастливо улыбнулся и вздохнул с облегчением. Больше он никому не позволит отнять у него молот Тора. Теперь он будет осторожнее.

***
Эрик возвратился в свой номер в превосходном настроении. Превосходном настолько, что решил даже сделать приятное Пэм и ответить, наконец, на её многочисленные сообщения с просьбой перезвонить.
Сняв куртку и бросив ее на спинку кресла, он достал из кармана джинсов телефон, устроился на черном кожаном диване и набрал номер Пэм.
- Ну, что там у тебя? - благодушно спросил он, услышав ее голос.
- У меня - ничего. А у тебя - неприятности, судя по всему, - холодно ответила Пэм. - Нэн тебя обыскалась. Хочет с тобой поговорить.
- Нэн Флэнаген?! – Эрик сел прямо. Все благодушие, как рукой сняло. – Какого черта ей надо?
- Не знаю. Она оставила номер и сказала, что в твоих интересах связаться с ней немедленно, пока она не выслала в Миннеаполис своих архонов. Проверь входящие сообщения, я переслала тебе её контакты.
Эрик замысловато выругался по-шведски, как делал всегда в минуты наивысшего раздражения. Угроза насчет архонов могла быть произнесена с целью припугнуть его, но сам факт того, что Флэнаген желает с ним говорить, явно не сулил ничего хорошего. Эрик не общался с ней полтора десятка лет и не горел желанием возобновить знакомство. Но выбора у него, кажется, не было. Было ли это связано с Грегори? Никаких других правонарушений со времени расправы над Расселом Эджингтоном за ним вроде бы не числилось. По крайней мере, тех, что могли бы привлечь внимание высших инстанций.
- Ладно, - сквозь зубы произнес Эрик. – Я перезвоню ей. Прямо сейчас.
- Давай. - Пэм недовольно хмыкнула, но потом добавила: - Удачи, Эрик.
Ругаясь сквозь зубы, Эрик отыскал сообщение Пэм с номером Флэнаген.
- Эрик Нортман, - представился он, услышав после нескольких гудков знакомый резкий голос. – Вы, кажется, хотели поговорить со мной, мисс Флэнаген?
- Да. И надеялась, что ты позвонишь часа на два пораньше! - рявкнула та в ответ. - Как же я рада была ничего о тебе не слышать пятнадцать лет! Впрочем, к чертям лирику! Нортман, мне донесли, что ты пытаешься присунуть свой холодный член несовершеннолетнему человеку. Это так?
- И кто же это не поленился довести до вашего сведения подобную чушь? – с трудом сдерживаясь, спросил Эрик. Черная ярость, полоснувшая его по сердцу от одной мысли, что кто-то может встать между ним и Гором, едва не заставила потерять над собой контроль. Но от того, как он поведет себя сейчас, зависело слишком многое. Эрик постарался взять себя в руки. – Это был Антуан Фортис? – напряженно спросил он. Вывод казался совершенно очевидным. Кому еще было до этого дело?
- Да, - сухо ответила Нэн. – Я, сперва, тоже подумала, что это чушь. И даже готова была выставить его вон, пока он не показал фотографии этого человечишки. - Ее голос стал вкрадчивым и тихим. – Нортман, мне насрать, чем ты занимаешься и на что тратишь время, пока твой идиотизм не мешает моим делам. А сейчас он мне очень, очень мешает! И мне совершенно не насрать на то, что этому мальчишке семнадцать и что информация о совращении человеческого ребенка, стань она достоянием общественности, пустит псу под хвост все наши многолетние труды в парламенте! Так что даже не думай совать в него хуй или клыки, ясно тебе?!
- Я буду беречь его, как зеницу ока, пока ему не исполнится восемнадцать, - столь же сухо ответил Эрик. – У вас не будет из-за меня проблем. Я даже готов послужить живым… хм… готов послужить примером законопослушного вампира, оберегающего человека. Вы даже сможете использовать меня, как образ законопослушного вампира, если потребуется.
- Ну-ну. А кусать его не смей никогда! У нас есть "Настоящая Кровь", - с нажимом произнесла она. - Если хоть что-то просочится в прессу, я тебя за яйца подвешу на серебряной цепи и заставлю встретить рассвет. Ясно тебе?
- Более чем. Искренне надеюсь, что Фортису вы пообещали ту же кару. Вам, как я понимаю, известно о его былой страсти к моему создателю, и вы понимаете, каковы на самом деле его мотивы?
- Бесспорно. Я не делаю никаких различий, - хмыкнула Нэн. Однако подумала, что Фортис, пожалуй, в данном случае представляет куда более серьезный геморрой, чем Нортман. Не зайдись этот идиот в праведном гневе, и не стукни на Нортмана, у Нэн было бы одной головной болью меньше. И кому какое дело, в конце концов, кто и что делает с никому не нужным миннесотским мальчиком, пока пресса не в курсе… Впрочем, припугнуть Нортмана, чтобы не забывался, и в самом деле стоило.
- Весьма вам за это признателен. – Эрик снова откинулся на спинку дивана. Нет, расслабляться пока было рано, но он хорошо умел читать между строк и понял все, что не было сказано вслух. Кроме того, он и в самом деле был рад, что Антуану придется так же тяжело, как ему. Нет, хуже. Потому что Гор отныне принадлежит ему, Эрику. – Что-нибудь еще, мисс Флэнаген?
- Это все. И надеюсь, нам долго не придется общаться. А еще лучше - никогда.
И, не попрощавшись, Нэн повесила трубку.

***
Невзирая на разговор с Флэнаген, на следующий вечер Эрик снова отправился к Грегори. Припарковав машину напротив дома Эдвардсов, он смотрел на освещенные окна, за которыми двигались темные силуэты людей, слушал их разговоры, усмехался, чувствуя, как начинает трепетать в груди сердце от звука шагов и голоса Грегори, хмурился, сжимая кулаки, когда родители повышали на него голос. Любовь… Он был влюблен, как подросток. И как подросток собирался влезть в окно к своему возлюбленному, когда все в доме лягут спать. Смешно, если вспомнить, кто он и сколько ему лет. И совсем не смешно, если вспомнить угрозу Флэнаген. Но вспоминать, ни о том, ни о другом, Эрик не хотел. Не хотел думать о том, как объяснит свое долгое отсутствие дома, как будет над ним смеяться все вампирское сообщество, когда все узнают о Грегори. Да что смеяться, его попросту сочтут сумасшедшим. Пусть… плевать! Эрик достаточно пожил на свете и во тьме, чтобы понимать: иногда путь к заветным желаниям оказывается очень долгим, но, если мечта исполнится, ты не пожалеешь ни об одном сделанном шаге, каким бы трудным он ни был.
Окна в доме гасли одно за другим. И только одно на втором этаже, там, где находилась комната Грегори, продолжало гореть. Словно мальчик ждал его… Эрик тряхнул головой. Он по-прежнему не чувствовал Грегори так, как должен был бы чувствовать человека, выпившего его крови. Чтобы узнать о нем больше, узнать, как он живет, ему приходилось подслушивать. И сдерживать себя, когда хотелось ворваться внутрь и убить всех, кто смеет обижать его. Эрик прекрасно понимал, что делать этого было нельзя ни в коем случае, говорил себе, что избавит его от родителей по-другому. Всему свое время.
Эрик вышел из машины, заблокировал двери и, взлетев, перенесся через дорогу. Зависнув у окна Грегори, он заглянул в комнату и тихо постучал костяшками пальцев по раме.

***
Гор сидел за компьютером и набирал сообщение в дневник. Нет, это был не сетевой дневник. Гору позволялось пользоваться Интернетом только в гостиной, под присмотром тетки. Сказать, что его это бесило - значило ничего не сказать. Гор ненавидел такие правила. Мало того, что он слыл полоумным и отсталым, так еще и тем, кто не может посмотреть ни одного ролика на YouTube.
Стук в окно отвлек его на середине фразы. Гор резко повернулся и онемел, увидев Эрика, зависшего за стеклом. А он-то больше и не надеялся его увидеть! Проклинал себя весь день за то, что не уехал с ним. За то, что решил, будто быть брошенным хуже, чем оставаться в этом полоумном доме с родителями и фанатичной теткой.
- Ты! – Вскочив, Грегори подбежал к окну, и на его губах появилась радостная улыбка, которую он не мог, да и не хотел скрывать. - Ты зайдешь? – открыв окно, с надеждой спросил он. - Входи!
Но на лице Эрика не отразилось ни одной эмоции. Улыбка Гора увяла, и мальчик смущенно и досадливо отвел глаза. А Эрик протянул к нему руки, крепко взял под мышки, вытащил через окно на улицу и подхватил на руки. Все это было проделано в его обычном стиле - так быстро, что мальчик даже не успел испугаться.
- Обними меня за шею, - велел вампир.
- Я прямо как Лоис Лэйн! - шепотом выдохнул Гор, обвивая рукой шею Эрика. И невольно улыбнулся, вдохнув знакомый запах. Как же он скучал! Гор сделал над собой усилие, чтобы от удовольствия не потереться носом о бледную, прохладную кожу.
"Я счастлив, - подумал он. - Я безумно счастлив".
Эрик перенес Гора к своей машине и опустил на землю.
– Скучал по мне? – с напускной небрежностью спросил он, хотя уже понял, что Гор и вправду скучал.
- Еще чего! - фыркнул Гор, засунув руки в карманы домашней серой кенгурухи. Для пущей убедительности он даже плечами пожал. - Это видимо ты скучал, раз опять приперся.
Гор и сам не понимал, почему не может сказать: "Я думал о тебе постоянно!". Почему не может показать свою слабость. Наверное, убеждал он себя, потому, что Эрик тоже ведет себя так, будто ему наплевать.
- Да. И даже не собираюсь этого отрицать, - усмехнулся Эрик, прижав Гора к дверце машины и, наклонившись к его шее, коснулся ее губами, с трудом удерживаясь от желания немедленно вонзить клыки в теплую кожу. Чуть помедлив, он выпрямился, так и не укусив мальчика, спросил, как ни в чем не бывало: - Ну, а ты чем занимался сегодня?
От слов Эрика у Гора внутри все затрепетало. "Как у девчонки", - тут же прокомментировал ехидный внутренний голос. И был, кстати сказать, прав. У Гора даже кровь к лицу прилила, и он наверняка покраснел, словно маков цвет. Будь она неладна, эта дурацкая его особенность! Однако то, что Эрик скучал, то, что признался в этом, было до того приятно, что Гору захотелось рассмеяться от счастья. Сдержаться и не выдать себя помогло разочарование оттого, что вампир не укусил его, или хотя бы не поцеловал по-настоящему. Мимолетный поцелуй лишь раздразнил Гора, отозвался наливающейся тяжестью в паху.
- Да так, всякой херней... Был в школе, а потом в церкви. Как обычно.

Эрик разблокировал двери машины, распахнул заднюю.
- Садись, - сказал он, с трудом удерживаясь от желания подтолкнуть Грегори внутрь.
- Куда это мы собрались? – уперся тот. Он просто не мог понять, что с ним происходит каждый раз, почему он снова спорит с Эриком... Ведь сам же потом жалеет об этом!
- Никуда, - пожал плечами Эрик.- Просто разговаривать в машине удобнее. И не только разговаривать.
- А! - Гор залез в машину, стараясь действиями скрыть, как от радости опять подпрыгнуло все внутри и забилось от предвкушения сердце. - Ладно...
Эрик сел в машину вслед за ним, захлопнул дверь. Обернулся к Гору и, не говоря ни слова, притянул его к себе, стиснув в объятиях так, что у мальчика перехватило дыхание. Эрик не хотел больше говорить. Он хотел быть с ним, чувствовать тепло его тела, его запах, вкус губ и крови… Впрочем, с последним, увы, стоило быть осторожнее. И не только из-за угроз Флэнаген. Эрик не хотел, чтобы Гор думал, будто нужен ему только ради крови.
- Задушишь же, дурак! - рассмеялся Гор. Но истина заключалась в том, что ему нравилось, когда Эрик обнимает его так крепко. Нравилось прижиматься к нему и ощущать под щекой сильные мышцы.
"Я люблю тебя!" - с отчаянием подумал Гор, и от этой мысли ему стало и страшно, и хорошо одновременно.
- Не задушу, - очень серьезно сказал Эрик. – Ты мне нужен живой и здоровый. Если бы я мог, унес бы тебя прямо сейчас далеко-далеко! Туда, где нас никто не найдет и никто нам не помешает.
- Ты же предлагал поехать с тобой, - насторожился Гор. – Что, передумал?
- Нет, - Эрик гладил его по спине, постепенно подбираясь к полоске обнаженной кожи между поясом старых потрепанных джинсов и резинкой кенгурухи. Он понимал, что не сумеет контролировать себя, если начнет ласкать Грегори по-настоящему, но остановиться все равно не мог. – Это ведь ты хотел подождать, пока тебе не исполнится двадцать один.
- Но ты же не хотел ждать! - В голосе мальчика послышалась обида и непонимание. Он-то надеялся, что Эрик приехал забрать его. Пусть и силой, но забрать с собой из этого дурацкого дома, из этой полоумной семьи! А оказывается, он передумал. - И ты решил теперь ждать четыре года? - Несмотря на недовольство Гор не только не отстранялся, наоборот все теснее и теснее прижимался к Эрику, словно большой, истосковавшийся по ласке щенок.
Пальцы вампира коснулись обнаженной поясницы Грегори, помедлили и скользнули под пояс джинсов. Гор судорожно вздохнул, чувствуя прохладу его руки, и возбуждение, опалившее тело.
- Да, и буду жить четыре года под твоими окнами, - усмехнулся Эрик.
От одной лишь мысли о том, что им придется ждать четыре года, Гору было так плохо, так невыносимо тоскливо... А Эрик веселился! От обиды Гор ударил вампира кулаком по груди.
- Не смей смеяться надо мной! Я серьезно! Что нам делать-то? - Он поднял голову, пытаясь поймать взгляд вампира, не подумав над тем, что в подобных обстоятельствах его вопрос звучит двусмысленно.
- Тихо, тихо! - Эрик притянул его к себе на колени, поцеловал в висок и, снова запустив руку под его кенгуруху, принялся гладить поясницу. Он не хотел посвящать Гора в свои проблемы. Помочь тот все равно не мог, а волновать его зря Эрик не хотел. – Мы что-нибудь придумаем, Грегори. Нужно все устроить так, чтобы никто не мог отнять тебя и вернуть обратно, родителям. А потом мы будем вместе.
- Не называй меня Грегори. Лучше Гор. Мне так больше нравится. И сколько ты будешь придумывать? – Немного успокоившись, мальчик устроился поудобнее и снова обнял вампира шею. - Смотри не тяни, а то брошу тебя... - И он быстро, чуть смущенно коснулся губами губ Эрика.
- Постараюсь сделать все поскорее… Гор, - заверил Эрик, отметив про себя созвучие этого имени с именем Годрика. А потом, отбросив все доводы разума, наклонился к шее мальчика. Он чувствовал, что вокруг них не было никого. Никто не следил за ними, никто не видел их, никто не мог помешать им. Вонзив клыки в шею Гора, Эрик жадно приник к ней, торопливо глотая жаркую соленую кровь… но отстранился после второго глотка, почувствовав привкус какого-то лекарства.
- Что ты принимал? – спросил Эрик, остановив руку Гора.
- "Литрипам", - нетерпеливо ерзая, ответил Грегори. После укуса в нем проснулась неуемная жажда крови. - Дай мне... дай мне тоже! - потребовал он, покусывая шею вампира.
Эрик, не споря, прокусил запястье. Гор приник губами к ранке, одновременно накрыв рукой ширинку Эрика. Однако сделав первый глоток, он потерялся в ощущениях настолько, что его ласки стали судорожными и неловкими. Перед его глазами опять замелькали картины из далекого прошлого. Храмы с позолоченными куполами-луковками, корабли с полосатыми парусами, бесчисленные колоннады дворцов, грязные улочки средневековых городов, переходящие в узкие каналы, по которым бесшумно скользили черные, длинные лодки…
Эрик позволил ему сделать несколько глотков и заставил себя убрать руку от его губ.
- Хватит, - пробормотал он. Он чувствовал легкую слабость и головокружение, словно человек, которому не хватает кислорода. Рана на запястье затягивалась на глазах.
- Ну-у-у... - недовольно протянул Гор, но потом смирился и приник к губам вампира.
- Почему на мне все так быстро заживает? - спросил он, когда они остановились. Он коснулся своих губ. - Я чувствовал твои укусы, но сейчас все зажило. И на шее - тоже. Я… - он вздохнул, но продолжил: - видел много клыкофилов в церкви, и все они были с отметинами. А у меня - ни одной.


Продолжение в комментах

@темы: True Blood, Fanfiction

---

Гаджет для романтичных вампиров))

[Ли Шеннон Кристи]

Светящаяся бумага Paper Light

Естественное освещение – это, конечно, самый лучший свет для человека. Это хорошо, когда в комнату поступает много солнечного света. А южнокорейский дизайнер Wen Jie Zheng придумал, как сделать так, чтобы солнце освещало помещение и в темное время суток. Разработанный ним необычный осветительный прибор называется Paper Light («Светящаяся бумага»).

читать дальше   //   Онлайн дизайн интерьера , Культурология 4dancing asks

темы для этой записи, увы, нет, но все же решусь опубликовать, потому что считаю, что эту идею можно использовать в фанфикшене, например)

---

[Renee]

Название: Другие дороги
Автор: Рыжая шельма (Renee)
Бета: MeryDay
Персонажи: Ричард Моран, Эрик Митчелл - основные.
Категория: ориджинал, слеш.
Серия: "Перекрестки"
Рейтинг: R
Статус: закончен
Саммари: Если посмотреть на привычные традиции и правила с новой стороны, то можно увидеть много интересного.

Часть первая

Большое поместье было расположено в пригороде Чикаго так, чтобы, с одной стороны, вокруг было достаточно уединенно, а с другой – можно было быстро добраться до людных мест. Территория, похоже, охранялась магически, потому что стоило Эрику коснуться ладонью створа ворот, как они бесшумно распахнулись, пропуская внутрь вампира и охотника. Та же самая сигнализация, очевидно, и проинформировала обитателей о полуночных визитерах.

Они стояли в просторном холле, Эрик – чуть впереди, плечом прикрывая Ричарда. Охотник молча оглядывался по сторонам. Справа и слева серыми тенями замерли в ожидании приказа шестеро вампиров, далеко не новообращенных, как понял Дик. Он осторожно прощупал их сознания и перевел взгляд на гораздо более интересную пару, расположившуюся на лестнице.
Светловолосый юноша с нежными и правильными чертами лица стоял чуть выше своего собрата. Его внешняя молодость ничуть не обманула Ричарда, сразу почувствовавшего, насколько стар и силен этот вампир, который задумчиво оглядывал синими глазами Эрика, склонившегося перед ним в почтительном поклоне, и охотника, который и не подумал последовать примеру любовника. Вместо этого, Дик попытался осторожно прокинуть нить к странному вампиру, но тут же получил ответный ментальный удар, заставивший закусить губу от боли. С таким противником ему еще не доводилось встречаться.
- Твой друг невежлив, - прозвучал мелодичный голос. Эрик дернулся, коротко взглянул на растерявшегося охотника и шагнул вперед.
- Прошу прощения, Сир! Нам пришлось слишком многое пережить за последние дни, и нервы совсем на пределе. Нам нужна защита и убежище.
- Мне помнится, - поднял бровь юноша, - кто-то не так давно сбежал из-под моей защиты, желая жить самостоятельно. А теперь ты просишь убежища для себя и для смертного, которого привел в наш дом. Как же переменчиво твое настроение.
- Я бы не пришел, если бы положение не было отчаянным, Альберт. Кроме того, у нас есть, что рассказать тебе об экспериментах Инквизиции и …
- И что задумала Инквизиция на этот раз? – зазвучал другой голос и Дик наконец осмелился взглянуть на его обладателя. Он ничуть не изменился: те же волосы, мягкой волной спадающие на плечи, те же серо-зеленые глаза, слишком взрослые для молодого лица, та же дымка боли, что окружала его при их последней встрече. Он даже одет был в почти такие же синие джинсы и черную футболку, как предпочитали охотники. Только аура едва заметно изменилась, приобретя нечто демоническое. Дэвид Райз стал вампиром.

-Я … - начал было Дик, но осекся, когда к нему обратились взгляды всех присутствующих.
- Ты охотник, - спокойно произнес Дэвид, - Я помню тебя…
Дик поперхнулся. Помнит? Да как можно было запомнить кого-то в той неразберихе и хаосе? Но, взглянув в холодные серые глаза, охотник понял, что тот не врет. На душе мерзко заскребли кошки.
- Что ты видишь, Дэвид? - в голосе Альберта переливались колокольчики, завораживающие своим звучанием. Ричард с трудом стряхнул с себя наваждение.
- Охотник. Эмпат, - бросив быстрый взгляд на Эрика, произнес Дэвид нехотя. – На тебе следы его магии, Эрик…
- Я знаю, - кивнул тот, беря охотника за руку. – Мы ведь пришли вместе.
Напряженную тишину прорезал смех. В нем было столько надрывной горечи, столько безысходного отчаяния, что Ричард не выдержал. Чужая боль наполняла сознание, затапливая его чернотой. Их появление было как насмешка, как пощечина от судьбы для того, кто играл ва-банк и проиграл самое дорогое. Только жизнь могла пошутить так зло. Луису пришлось умереть, чтобы… Ричард покачнулся, пытаясь справиться с нахлынувшим безумием и собственным чувством вины. Оттолкнул руку Эрика, пытавшегося его удержать, и, бросившись к задыхавшемуся от истерики Дэвиду, схватил бывшего охотника за грудки, сильно встряхивая.
- Я не знал! – закричал он вампиру прямо в лицо. – Откуда я мог знать?! Я верил тому, чему нас учили, и считал это правильным! Ты сам был на моем месте, скажи – тебе пришлось легко? Если бы не ОН, ты бы смог все понять сам?!
Глаза Дэвида полыхнули алым, и Дика затрясло от обжигающей ненависти, которая затопила душу бывшего охотника. Эмпат покачнулся, едва справляясь с потоком чужих эмоций, и крепче вцепился в футболку вампира, почти уткнувшись лбом ему в плечо.
- Нам дали приказ, - едва слышно продолжил охотник. – Ты же знаешь… мы с детства приучены верить своим наставникам… а я… отец Иоанн проводил все эти опыты. Дэвид, я убил его…
Ноги подкашивались, и стоять удавалось уже из последних сил. Сознание ускользала, перед глазами мелькали багровые круги, а боль в голове становилась почти невыносимой. «Господи, это же только отголосок этого кошмара, который испытывает он», - пробилась сквозь пелену связная мысль. – «Как он живет с этим?»
- Если тебе хоть чуть-чуть станет легче – ударь меня. Или убей. Только… - Дика, почти сползшего на пол, подхватили сильные холодные руки, прижав к груди. Алые всполохи покинули радужку глаз, вернув им обычный серо-зеленый оттенок. Сумасшествие отступало, очищая разум и душу, возвращая – нет, не вампира – человека, которым он был когда-то. Боль никуда не исчезла, но как будто переплавилась во что-то другое, очень похожее на… сочувствие? Невероятно, невозможно. Дэвид провел пальцами по малиновым волосам охотника, а затем оглянулся на своего Сира. В его взгляде светилась мольба.
- Бэлль… пожалуйста…
Альберт вздрогнул, окинул потеплевшим взглядом свое Дитя и кивнул головой.
- Вы можете остаться.

В кабинете Альберта они разместились впятером. Глава Клана расположился за массивным деревянным столом, за его плечом стоял Дэвид, а у окна, присев на подоконник, устроился еще один вампир, последовавший из холла за ними по сигналу Сира. Широкоплечий высокий мужчина лет сорока на вид.
«Эван. Второй по силе и возрасту в семье», - зазвучал в голове Дика голос Эрика. – «Не лезь к нему ни в коем случае, этот чертов ирландец крайне вспыльчив».
- Если вы закончили переговоры, - нетерпеливо махнул рукой Альберт, бросив на охотника недовольный взгляд, - то, может, расскажете, что свело вас вместе, и как вы оказались здесь.
- Это Дик Моран, - представил охотника Эрик. – Он спас меня от Инквизиции…
- Предварительно сам туда и отправив, - перебил его Ричард, интуитивно почувствовав, что полуправда сейчас будет не лучшим вариантом. Альберт посмотрел на него с интересом. – Эрик, давай все по порядку…
На рассказ ушло не слишком много времени. Когда друзья закончили и перевели дух, в комнате повисло напряженное молчание.
- Ну, и что теперь? – прогудел Эван. – Лаборатория разрушена, глава проекта убит. Опытам конец?
Эрик и Дик переглянулись между собой.
- Мы не знаем, насколько удался план Коннора, - ответил за обоих Ричард. – Взрыв был, но все ли уничтожено? Кроме того, это была главная лаборатория, а значит…
- Где-то есть еще, - закончил за него мысль Дэвид. – Ты знаешь, где они?
- Нет, - покачал головой охотник. – Я выполнял поручения непосредственно отца Иоанна, а он редко посещал периферию. Я не знаю, кто сейчас возглавит проект, но то, что исследования будут продолжены, как только найдется новый глава - бесспорно. Уходя, мы затемнили память всем, кто был рядом, так что и меня и Эрика считают погибшими. К сожалению, нам не удалось добраться до одного человека, который не оставит поисков пока не увидит доказательств нашей смерти. Он опасен.
- Поэтому вам и нужно убежище, - усмехнулся Альберт. – Хорошо, охотник, ты можешь остаться. Что же касается тебя, Эрик… Тебе есть, что сказать?
- Да, Сир, - кивнул головой вампир, смотря почему-то на Дэвида. – Я был неправ, это была глупая и бессмысленная ссора. Я говорю это искренне, а не потому, что мне требуется помощь. Я… я много понял за это время.
Он бросил взгляд на Ричарда, а потом снова повернулся к Райзу и добавил:
- Я готов извиниться публично, если ты потребуешь…
- Это лишнее, - Дэвид тоже покосился на Дика, удивленного таким вниманием к своей персоне, а затем шагнул вперед, протягивая руку Эрику, пожавшему ее без колебаний.
- Отлично, - почти промурлыкал Альберт. Он выглядел очень довольным, как будто это примирение было чем-то важным. - Дэвид, раз уж ты уже принял такое участие в судьбе этих двоих, то я поручаю их тебе. Найди нашему гостю комнату и представь его остальным. Эрик, а нам еще есть о чем поговорить…

Ричард молча следовал за своим проводником по путаным коридорам старинного дома. Они поднялись на этаж выше, свернули направо, потом налево.
- Дом такой большой, - удивленно произнес Дик, - сколько же здесь обитателей?
- Обычно – не больше пятнадцати, - отозвался Дэвид. – Сейчас – одиннадцать. То есть, тринадцать, с вами. Хорошее число.
- Но дом гораздо больше…
- Потому что здесь живет глава Клана. Его дом должен быть в состоянии вместить все остальные семьи, в случае войны или других неприятностей, - Дэвид остановился около двери и провел пальцами по косяку. Она распахнулась, как и раньше - ворота, повинуясь магии. – На этом этаже живу только я, остальные ниже. Первое время тебе не стоит часто с ними пересекаться.
- Остальные семьи? – Ричард прошел вслед за вампиром внутрь и остановился, разглядывая свое новое пристанище. Кровать, угловой шкаф, стол, пара кресел. Охотники не ведут оседлый образ жизни, появляясь на базе время от времени, либо для получения нового задания, либо отлеживаясь после ранений. Своей комнаты они лишались сразу после окончания обучения, и, на время пребывания, им предоставлялась любая свободная. Поэтому и каких-либо личных вещей у них было немного. Дети без прошлого, взрослые без будущего – они не знали своих корней, не имели своей территории, которую могли бы оберегать. Их личным пространством был весь мир, смыслом жизни – долг, прививаемый с детства. Привязанности не приветствовались, девушки и юноши обучались строго раздельно. Само понятие «дом» было чуждым и незнакомым. Домом была Церковь…

- Клан состоит из нескольких семей, - продолжал между тем Дэвид. Он сел в кресло, знаком предложив охотнику устраиваться поудобнее. – Все они связаны кровным родством и единым родителем. У нас это был Сир Альберта - Август, но он давно погиб. Главой Клана после него стал Бэлль, остальные семьи признали его, как сильнейшего. Все мы, кто живет здесь, прямые потомки Альберта.
- И Эрик? – поинтересовался Дик, опускаясь на кровать.
- И он. И Луис тоже… был. И я.
- Дэвид… почему ты пошел на это? – очень осторожно задал мучающий его вопрос охотник. Вампир закрыл глаза.
- Меня не спрашивали. Бэлль просто хотел сохранить что-либо на память о любимом Дитя, а я лучше всего подошел на эту роль. Он видит во мне тень Луиса, и это помогает примириться с его потерей…
- Мне кажется, ты не прав, - помедлив, произнес Ричард. - Я не могу прочитать его, слишком неравны силы, но эмоциональный фон не скроешь ничем. Если бы не твоя просьба, Альберт бы не разрешил нам остаться. Он хотел, чтобы Эрик извинился перед тобой. Я не могу сказать это с полной уверенностью, но мне кажется, что ты важен для него, сам по себе. И это не имеет никакого отношения к Луису. Он хочет тебе добра.
Охотника словно вдавило в кровать. От нахлынувших чужих эмоций было тяжело дышать, в груди полыхал огонь, а в голове бухали барабаны… Дэвиду удалось справиться с собой, и Дик, кашляя, вдохнул такой нужный ему сейчас кислород.
Вампир потряс головой, поднялся, демонстрируя нечеловеческую гибкость и грацию, и направился к выходу. На пороге он оглянулся и произнес:
- Обживайся. Если что-то будет нужно – моя комната третья налево от лестницы, в другом крыле. А я пойду спасать Эрика, пока Белль не уморил его воспитательной беседой.
Дверь за ним захлопнулась, и Ричард в изнеможении вытянулся на кровати. Впечатлений было слишком много.

Эрик все не появлялся. Охотник уже успел обследовать новое жилище, обнаружить ванную комнату и кое-как привести себя в порядок. Почувствовав себя лучше, он решился на авантюру. Убедившись, что дверь закрывается и открывается при его прикосновении, Ричард вышел из комнаты. Осматриваясь вокруг, он двинулся по коридору.

Дом, хотя и выглядел старым, был оборудован по последнему слову техники. Отопление, освещение – все было электрическим. Вампиры, несмотря на поверья, не любили холод и сырость. Охотник обошел крыло, где находилась его комната, и спустился вниз, решив, что раз уж ему официально разрешено остаться, то опасности в этом нет. Кроме того, он не чувствовал себя слабым и беззащитным, ведь до сих пор ему удавалось оставаться в живых.
Пространство за спиной колыхнулось, а ментальная сеть натянулась, подавая сигнал тревоги. Ричард скользнул вниз, уходя от захвата, одновременно нанося мысленный удар по чужому сознанию. Противника он не видел, только неуловимая серая тень мелькала перед глазами, но ему было достаточно и сигналов сети. Драться на лестнице было неудобно, поэтому охотник перепрыгнул через перила, ловко приземлившись на полу в холле. Наверху выругались, и нечеткий силуэт последовал за юношей.
- Оставь его, Крег - прозвучал насмешливый голос. Ричард обернулся и увидел стройного, почти хрупкого парня, который стоял, прислонившись к стене и скрестив на груди руки. – Ты же не хочешь неприятностей.
- Неприятностей?! – прорычал силуэт, принимающий все более четкие очертания. Через пару мгновений перед охотником стоял массивный мужчина с длинными белыми волосами и алыми глазами. Его кожа была светлой, почти прозрачной, не скрывавшей сети голубых жилок. Вампир-альбинос? Ричард потрясенно разглядывал странное создание.
- С каких это пор, смертные настолько обнаглели, что запросто разгуливают в нашем доме? – не унимался тем временем вампир.
- С тех пор, как у них есть на это разрешение Альберта, - улыбнулся юноша, отстраняясь от стены и делая шаг к замершему охотнику. Он медленно обошел Дика кругом, разглядывая с головы до ног, а потом кивнул в сторону альбиноса. – Этого верзилу зовут Крег. Он был на охоте, поэтому не в курсе сегодняшних событий. А я – Джун, мы виделись на этом самом месте.
- Что это такое? – выразительно ткнув пальцем в Ричарда, перебил его Крег.
- Это, - промурлыкал Джун, - охотник, как видишь. Эмпат. Собственность Эрика.
- Эрик дома? – оживился альбинос.
- Собственность? – возмутился Ричард.
- Что за балаган? - раздался звучный женский голос, и вся троица синхронно развернулась на звук. В дверях стояла невысокая женщина, одетая в кожаные облегающие ладную фигуру брюки, алую шелковую блузку и сапоги на высокой шпильке. Каштановые волосы были перевязаны красной лентой, а на зеленые, с прищуром, глаза падала косая челка.
- Мария, - расплылся в улыбке Джун, - а у нас гости. Смотри, какой симпатяга – твой любимый цвет.
Вампир одной рукой обнял охотника за плечи, а второй легонько дернул за волосы. Мария бросила на собрата холодный взгляд, а затем внимательно оглядела Дика.
- Это человек. Что он делает в нашем доме?
- Его привел Эрик, - с готовностью пояснил юноша, не отпуская пытающегося освободиться от захвата Ричарда. – Ты представляешь…
- Отпусти его, - сквозь зубы произнесли на лестнице. Холл становился все более многолюдным. Дик вырвался из ослабевшей хватки и быстро переместился к Эрику, застывшему на ступеньках. За их спинами появились Эван, Дэвид и Альберт, а в холл вошли еще пятеро вампиров. Глава клана медленно обвел взглядом всех присутствующих, а затем произнес спокойно и негромко:
- Я хочу представить вам нашего гостя, Ричарда Морана. Надеюсь, всем хватит ума проявить к нему уважение и не делать глупостей, за которые я буду вынужден наказать. Доведите это до сведения остальных семей – этот человек неприкосновенен. Джун?
Юноша кивнул головой, прикусив губу.
- Крег?
- Да кому он нужен, трогать его? – возмущенно пробасил альбинос.
- Мария?
- А чем его кормить? Это мне что, теперь кроме вина и еду придется держать? – фыркнула женщина, бросая на охотника недовольный взгляд.
- Леон? Эван? Елена? Марго? Вилльям? Сэнди? – один за другим вампиры кивали головами в знак согласия. Приказы Сира не обсуждались, даже если они были такими странными, как сейчас. Что же происходит в этом мире? От кровных братьев не ускользнуло, как естественно и привычно рука охотника скользнула в ладонь Эрика, переплетая пальцы, как смотрел на них Дэвид, тоже являющийся аномалией их сумасшедшей семьи, как чеканил слова Альберт, давая понять, что не потерпит возражений… Мироустройство сходило с ума, и начало этому положили отчаянные смельчаки, наплевавшие на правила и устои.

Альберт удовлетворенно кивнул и вместе с Эваном, следовавшим за ним как тень, скрылся из виду. Остальные хранили потрясенное молчание, переглядываясь между собой.
- Ну, что застыли? – натянуто рассмеялся Джун. – Не слышу бурной радости по поводу приобретения нового собрата.
- Он не собрат, - отрезала Мария. – Всего лишь гость, которого нам навязали. Эрик, я выполню приказ Альберта и даже прослежу, чтобы его выполняли другие, но лучше твоему другу не попадаться нам на глаза.
- Это вполне нас устраивает, - ледяным тоном отозвался Эрик и потянул Дика за руку. – Пошли.
Когда они скрылись на своем этаже, Крег вопросительно взглянул на Дэвида. Тот лишь пожал плечами.
- Мальчишка спас Эрика, вытащил его из лаборатории Инквизиции. А наш повеса, похоже, все-таки влюбился по-настоящему, - бывший охотник сжал пальцами перила. – Судьба иногда разыгрывает любопытные партии.
- Как думаешь, - усмехнулась тонкая и изящная женщина с копной длинных иссиня-черных волос, которую назвали Марго, - у него это надолго? Как быстро он перегорит на этот раз?
- Ну, как только это случится, - перебил не успевшего ответить Дэвида Джун, - я утешу мальчишку. Он может оказаться заня-я-я-ятным развлечением.
- Тронешь его, - лениво протянул Райз, глаза которого на секунду полыхнули алым, - и Эрик порвет тебя на куски. А я помогу.
- Парень не промах, - резюмировал Крег, - моментально обзавелся покровителями. Я понимаю Эрика, но ты, Дэвид? У тебя нет причин симпатизировать ему. Или это по старой памяти?
- Память - это единственное, что у нас остается, - помолчав, произнес бывший охотник.

В кабинете Альберта находились двое. Сам хозяин помещения откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, пытался сосредоточиться.
- Альберт, почему ты разрешил мальчишке остаться? – спросил Эван, расположившийся в кресле напротив. Старший вампир взглянул на свое Дитя и улыбнулся.
- У меня есть на него планы, - произнес он. – Он появился очень вовремя, когда я уже почти отчаялся, но теперь… Эван, свяжись с Принцем. Мы нанесем ему визит следующей ночью. Я думаю, мы можем сделать предложение, от которого Его Высочество не сможет отказаться…

Удивительно, но Дик чувствовал себя в безопасности. Эрик объявил отведенную ему комнату общей, наотрез отказавшись оставаться в своей, что очень даже устраивало охотника. Первое время, пока они добирались до Чикаго, такая близость вампира напрягала и инстинктивно пугала Ричарда, но теперь он уже привык и не испытывал дискомфорта. Сторожевая сеть была перестроена так, чтобы не реагировать на этого конкретного вампира, а теперь ее память включала в себя и образы остальных членов семьи. Дик долго колебался, принимая такое решение, но постоянный гул в голове, вызванный присутствием рядом ночных охотников, вынудил его пойти на ослабление защиты.
Со спины к нему прижалось холодное тело, обвив руками за талию и привлекая к себе. И все остальное стало неважным.

Разбудил их стук в дверь. Эрик недовольно рыкнул, зарываясь носом в короткие пряди волос охотника, недвусмысленно давая понять, что открывать дверь не собирается. Ричарда шарахнуло волной раздражения, которая донеслась из коридора, и он счел за лучшее все-таки узнать, что случилось.
Выпутавшись из одеяла и спешно натянув джинсы, он открыл дверь перед прожигающей его гневным взглядом Марией.
- Неужели мне можно войти? – язвительно поинтересовалась вампирша, и Дик сделал шаг назад, пропуская ее внутрь. Сегодня на ней было темно-синее платье с глубоким декольте, подчеркивающее высокую грудь и тонкую талию.
- Мари, ты чего не в духе? – зевнул Эрик, садясь на кровать. – Опять навалили обязанностей? Мари ведет весь дом, - пояснил он Дику.
- Еще как навалили! – вскипела девушка. – И все из-за этого твоего…
Синие глаза опасно сузились.
- Моего кого? – прошипел Эрик, и вампирша машинально сделала шаг назад. Дик быстро встал между ними.
- Я прошу прощения, если мое присутствие доставило Вам хлопот, Мари, - он взглянул в глаза девушки, опешившей от его слов, и добавил. – Если бы мне подсказали, как это сделать, я бы постарался свести неудобства к минимуму.
Мария по-птичьи склонила голову на бок, оценивающе оглядев охотника, а затем, вздохнув, извлекла откуда-то из складок платья блокнот и ручку.
- Вот, напиши свои предпочтения. В еде, тупица, - добавила она, увидев, как недоумевающе вытянулось лицо Дика. – Про твои сексуальные предпочтения я уже в курсе.
Ричард поразмыслил секунду, а затем решительно оттолкнул от себя блокнот.
- Я здесь гость, - пояснил он. – Гость, которого вам навязали, так что я буду рад всему, что ты мне предложишь.
- А если это будут жареные гвозди? – усмехнулась Мария, которая против воли испытывала все большую симпатию к этому человеку. – Или… кровь?
- Мне не помешает диета, богатая железом, - одними губами улыбнулся охотник. Вампирша звонко расхохоталась и спрятала блокнот.
- Договорились, охотник. Считай, что ты взят на довольствие. Если что-то нужно – обращайся, но не наглей.
Когда за ней закрылась дверь, Эрик торжественно зааплодировал.
- Что? – удивился Дик.
- Ты знаешь, я еще такого ни разу не видел. Это рекорд – покорить Мари за несколько минут! Она же теперь за тебя любому голову оторвет!
- И тебе? – усмехнулся охотник, возвращаясь в кровать. Его притянули ближе, прикусив в поцелуе губу, и перевернули на спину, придавив к кровати.
- А мне в первую очередь, - сокрушенно пожаловался Эрик, оседлав бедра любовника и, склонившись к самому его лицу, едва слышно выдохнул. – Но ей не придется.

Их прервали самым бесцеремонным образом. Ругаясь, Эрику все-таки пришлось открыть дверь, когда методично колотивший в нее Джун соизволил сказать, что он явился по поручению Альберта.
- Прямо сейчас? – Эрик растерянно покосился на Дика. – Надо ехать прямо сию минуту?
- Таков приказ, - пожал плечами Джун, оглядывая комнату блестящими глазами. – Он велел тебе собираться немедленно. Странно, обычно он берет с собой Дэвида…
- Дьявол!
Эрик, бормоча сквозь зубы ругательства, начал одеваться.
- За малыша не переживай, - с улыбкой произнес юноша, - с ним все будет в лучшем виде.
- Держись… - начал было Эрик, но его прервали. В приоткрытую дверь вошла пухлая невысокая блондинка, с короткими, точащими во все стороны волосами. Елена – вспомнил Дик.
- Джун, - произнесла она глубоким грудным голосом, - ты разобрался вчера с пришлой стаей? Обошлось без неприятностей?
- Проще простого, - фыркнул юноша. Дик удивленно посмотрел на него. На миг эмпату показалось, что в сознании вампира мелькнули неуверенность и страх, но ощущение тут же исчезло, как и не было. Блондинка удовлетворенно кивнула и повернулась к Эрику.
- Поспеши, Альберт уже в нетерпении.
- Куда мы так торопимся? – возмутился Эрик, застегивая ремень.
- К Принцу…

Оставшись один, Ричард решил навестить Дэвида. Присутствие бывшего охотника придавало уверенности, а, кроме того, слишком много скопилось вопросов. Вампира он без труда нашел в его комнате, вытянувшимся на кровати и читающим какую-то книгу. При виде Дика он кивнул в знак приветствия, отвлекаясь от своего занятия.
- Дэвид… - замялся охотник. – Зачем Альберт увез Эрика к Принцу? Это из-за меня?
- Я не знаю, - покачал головой Райз. – Бэлль обычно берет меня с собой, а тут велел оставаться дома. О цели визита я тоже не в курсе. Это все… странно.
- Дейв, - произнес Ричард задумчиво, - а что такое «пришлая стая»?
- Это те, кто незаконно находятся на чужой территории, - начал объяснять вампир. – Вас должны были учить, что Кланы – это не верхушка иерархии и они не независимы. Если бы это было так, то все перегрызлись бы между собой, не было бы никакого порядка и спокойствия. Поэтому, кланы, живущие на одной территории, размером со штат или меньше, выбирают Принца, который решает споры, конфликты, претензии друг к другу. Его слово окончательно и не оспаривается, а власть – безгранична. Именно по приказу Принца Альберту пришлось объявить Кровавую Охоту на нас с Луисом. Он не должен быть самым сильным, но самым умным – безусловно. И беспристрастным. Его выбирают главы всех Кланов, единым единогласным решением. Принцы – это гарант стабильности нашего мира. У каждого Клана, тем не менее, есть своя территория, которую принято уважать и, если требуется посетить чужой район, то по закону необходимо уведомить об этом хозяев. Далеко не все вампиры живут оседло. Многие сбиваются в группы, которые мы называем стаями, и кочуют с места на место. Многие из них – слишком агрессивны, даже для вампиров. От таких принято избавляться.
- Избавляться… физически? – недоуменно спросил охотник. Дэвид кивнул.
- В мире вампиров анархии гораздо меньше, чем кажется. Здесь царят строгие законы и правила, которые многие века гарантировали выживание этому роду. Тех, кто их нарушает, ставя под угрозу остальных, уничтожают безжалостно. Свои. Или охотники. Или и те и другие вместе…
- Прости… - Дик проклинал себя последними словами за то что неосторожными расспросами и любопытством разбередил и без того незаживающую рану. Вампир с трудом погасил алые всполохи, вернув глазам нормальный цвет.
- Я бы хотел побыть один, - тихо произнес он, и Дик, молча кивнув, вышел из комнаты.

Очень хотелось есть. Насколько он успел заметить, какие-то складские помещения находились на первом этаже. Вряд ли там можно было найти съестное, но и вода несказанно бы обрадовала охотника. На полках оказалось лишь вино…
- Что-то потерял? – раздался сзади вкрадчивый голос. Дик, еще минуту назад почувствовавший присутствие Джуна, спокойно покачал головой.
- Просто думал, не завалялось ли тут чего-нибудь съедобного. Или воды.
- Вода имеется в кране, а из съедобного у нас тут только ты, - растянул губы в усмешке вампир. Ричард уверенно встретил его взгляд.
- Для многих, - нарочито равнодушным голосом произнес он, - я оказался не очень съедобен.
- Котенок с коготками, - удовлетворенно хмыкнул Джун. – Хорошо, пока Мария занята, я позабочусь о тебе. Уже поздно, но я знаю место, где ты бы мог перекусить. О деньгах не беспокойся – я угощаю.
Ричард осторожно коснулся его сознания, но там не было ничего, что предвещало бы угрозу. Лишь искренний интерес к его, охотника, персоне, жажда повеселиться и радость по поводу отъезда старших. Как ребенок, ей-богу.
- Хорошо, - решился Дик. В конце концов, с одним вампиром он справится.

Джун вел машину по ночной улице, непрерывно болтая ни о чем. В его сознании мельтешили красочные образы, обрывки мыслей, от водоворота которых Дика начало укачивать, и он перестал сканировать сознание вампира. Машина свернула в переулок, потом в другой и остановилась, не гася фары.
- Что он в тебе нашел? - со злостью в голосе спросил Джун, глядя перед собой. – Смертный, грязный охотник, враг… Почему ты?
- Если ты говоришь об Эрике, то я не знаю, - деланно равнодушно отозвался Дик, осознавший, что дело приняло совсем нежелательный оборот. – Просто нам хорошо друг с другом.
- Хорошо?! – взвился вампир, - Да он никогда никем не увлекался всерьез! Что ты такое, что он притащил тебя в Клан, как равного? Я не позволю тебе отнять то, что принадлежит мне!
- О, так дело в банальной ревности, - покачал головой охотник. – Извини, мне надоело слушать этот бред. Я возвращаюсь обратно.
Ричард успел отследить движение вампира и нанес ментальный удар, заставивший Джуна со стоном схватиться за голову, а затем накинул «поводок». Блокировал болевой откат и уже приготовился заставить вампира выйти из машины, как дверь с его стороны распахнулась, и охотника за шкирку выволокли наружу.
- Какой красавчик, - прошелестело над ухом. – Это его ты обещал нам вчера?
Ричард медленно обвел взглядом окруживших машину вампиров. Их было семеро, а позади стояли мотоциклы. Очевидно, это была та самая залетная стая, с которой Джуну поручили разобраться накануне. Он и разобрался, в своем роде.
- Он ваш, - прохрипел юноша, держась за голову. – Живой охотник, неплохая добыча.
- Если я умру, - холодно произнес Дик, - то умрешь и ты. На тебе мой «поводок». Попробуй отойти в сторону.
Джун окинул его неверящим взглядом и сделал несколько шагов назад. Ричард затянул «поводок», не без удовольствия наблюдая, как рухнул на колени сраженный болью вампир. К сожалению, против остальных он был совершенно беспомощен. От броска первого нападавшего ему удалось уклониться, второго – аккуратно подсечь, но в следующее мгновение на его горле сомкнулась стальная рука, лишая воздуха и сознания Что-то кричал Джун, корчившийся от боли, смеялись остальные, а затем легкие обожгло от притока кислорода. Дик, кашляя и хрипя, втягивал в себя воздух.
Вампира, которого оттащили от него, держал за горло Крег, сверкая алыми глазами. Мария, Дэвид, Елена и темноволосый смуглый вампир, которого, если Дик правильно запомнил, звали Сэнди, стояли полукругом, оттеснив от охотника нападавших. Джун, поднявшийся на ноги, с ужасом вглядывался в глаза собратьев.
- Они напали на нас! Мы заблудились, а они напали на нас на нашей территории! Крег, сверни ему шею!
- Что ты несешь! – возмутился главарь стаи, пытаясь освободиться от крепкой хватки альбиноса. – Ты сам отдал нам мальчишку!
- Вы поверите ему? – возмущенно вскинулся Джун, бросая яростные взгляды на молчащих собратьев. Первой заговорила Мария.

- Ты не мог заблудиться. Я назвала тебе вчера это место, и ты должен был узнать, что это за стая и выдворить их, если потребуется, с нашей территории. Ты сказал Эль, что сделал это.
Елена кивнула, подтверждая. Дэвид взял Ричарда за плечо и толкнул в машину.
- Стой, - замотал головой охотник. – Мой поводок активен, если я уеду - он умрет от боли.
- Не умрет, - со злостью произнес Райз, но знаком велел Джуну сесть на заднее сидение. – Сможешь контролировать его до поместья?
Охотник кивнул и сел в машину.
- А они? – он ткнул пальцем в оставшихся вампиров.
- Им надо поучить правилам вежливости этих недоумков. Сделают и вернутся. Тебе не надо этого видеть.
- А как вы нас нашли?
- Крег увидел, как вы выходите из дома и ему это не понравилось. Мы решили поехать следом. А ты дурак, - Дэвид завел мотор и начал выруливать из переулка. – Какого черта ты пошел с ним?
- Не знаю… - прошептал Ричард, прикрывая глаза. Он слишком расслабился, почувствовал себя в безопасности. Кому можно доверять в этом мире? А если мир непрерывно меняется?

Джуна заперли в подвале под охраной Крега. Юноша выкрикивал какие-то угрозы и проклятия, но на него никто не обращал внимание.
- Что с ним будет, - поинтересовался Ричард, ощущавший себя хуже некуда.
- Это решать Альберту, - произнес Дэвид, который теперь не отходил от охотника ни на шаг. – Подобные вещи не прощаются. Даже если он не понесет наказания – остальные от него отвернутся.
- Нам не следовало приходить сюда, - покачал головой Дик. - Слишком много проблем. У таких отношений нет будущего. Мне нет места в мире Эрика, а ему - в моем.
- Это правда, - усмехнулся вампир. – Но мир меняется, и рано или поздно все становится возможным. Если, как та лягушка в крынке со сливками – не прекращать барахтаться.
Телефонный звонок прервал разговор. Дэвид сунул руку в карман и извлек оттуда серебристый аппарат.
- Альберт? - выслушав собеседника Дэвид молча нажал «отбой». Он непонимающе смотрел в погасший экран, очевидно пытаясь собраться с мыслями. Его эмоциональный фон полыхал от тревоги.
- Что? – нетерпеливо дернул его за плечо охотник. – Что случилось?
- Пока ничего, но завтра нам велено явиться к Принцу. С тобой, - Дэвид откинул волосы назад и стиснул зубы. – Иди в свою комнату, на сегодня с тебя хватит потрясений. Там Мария тебе кое-что принесла, так что поешь и ложись. Следующая ночь будет тяжелой.

Дорога петляла, стелясь под колеса машины. Дэвид был сосредоточен и в основном молчал, отделываясь односложными ответами на расспросы охотника. Он рассказал, что поместье Принца, которого звали Итан, находится в двух часах езды, тоже в малолюдной местности, чтобы не привлекать внимания к странному образу жизни его обитателей. С Принцем проживала его семья, единственная из всех, не принадлежавшая ни одному Клану. Точнее потерявшая эту принадлежность, когда Итан был избран. Машина въехала в распахнувшиеся ворота и затормозила у главного входа. Их ждали.
- Что происходит, Эван? – спросил Дэвид у ирландца, выбираясь из машины. Тот лишь пожал плечами.
- Вы все увидите сами. Пойдемте, нас уже ждут.
В просторном кабинете находилось четверо. За письменным столом сидел мужчина, на вид лет сорока, в строгом деловом костюме. За его спиной, облокотившись на стену, стоял еще один незнакомый вампир. Альберт расположился в большом черном кресле, позади которого замер бледный и напряженный как струна Эрик. При виде охотника его лицо посветлело, и он мысленно поприветствовал любовника.
«Что происходит? Ты в порядке?» - поинтересовался Ричард.
«Да, но…»
- Это не слишком вежливо, - прозвучал мягкий и нежный голос Альберта, и их связь прервалась. – Итан, позволь представить тебе гостя нашей семьи, о котором мы говорили. Это и есть Ричард Моран.
Сидящий за письменным столом вампир выглядел усталым. Карие глаза оценивающе прошлись по фигуре охотника, тотчас ощутившего на себе ментальное давление. Все блоки моментально взлетели вверх, повинуясь давно отработанным привычкам. Принц усмехнулся.
- Хорошая защита. Скажи, охотник, как ты планируешь жить дальше?
Вопрос застал врасплох. Дик растерянно скользнул взглядом по лицу Эрика, который отвел глаза, затем взглянул на Альберта, безмятежно улыбающегося охотнику, а потом, обретя уверенность, посмотрел на Итана.
- Я не могу сейчас ответить на вопрос, слишком от многого это зависит. Могу сказать с уверенностью только то, что обратной дороги у меня нет, да и не хочу я на нее возвращаться. Пользоваться гостеприимством Альберта я тоже не собираюсь, это означало бы жизнь бесполезного домашнего животного. Так что я буду искать новые дороги, на которых, - он взглянул на Эрика, - может быть, я буду не один.
- Неплохо, - усмехнулся Принц и посмотрел на Альберта. – Кажется это именно то, что нам нужно.
- Именно. Он сильный эмпат, а этот «поводок» - это вообще что-то удивительное. Я еще не встречал подобного использования ментальных способностей. Он охотник, а значит к работе ему не привыкать. Что скажешь, Итан? Идеальная новая дорога, как и хочет малыш. И он сможет быть беспристрастен. Безупречный Страж.
- Страж? – воскликнул Дэвид, напряженно вслушивающийся в разговор. – Вы хотите сделать его Стражем?
- Как ты знаешь, после смерти Маршалла, эта должность пустует, - ответил Итан. – Мне не удалось найти подходящую кандидатуру, и Бэлль подсказал отличную идею. Что скажешь, охотник? Согласен ли ты быть Стражем?
Страж. Карающая рука Принца, тот, что уничтожает самых несдержанных, самых агрессивных вампиров. Отступников, впавших в безумие, нарушивших законы, из-за которых кровным братьям грозит разоблачение.
- Но… но я человек, - потрясенно произнес Дик, выслушав объяснения. – Вы поставите Стражем человека? И Кланы с этим смирятся?
- Ты охотник, - покачал головой Итан, - фактически, ты будешь продолжать свое дело. А Кланы, по зрелому размышлению, поймут, что это идеальное решение.
- Минуточку, - вмешался Дэвид. – Вы собираетесь отправлять его одного утихомиривать впавших в безумие? Это самоубийство!
- Не одного. У нового Стража будут помощники. Что скажешь, Дэвид? Ты бы согласился? – Альберт удовлетворенно любовался выражением лица своего Дитя. – Вторым будет Эрик.
«Ты не обязан соглашаться, если не хочешь. Как ни странно, это действительно предложение, а не приказ», - раздался в голове у охотника голос Эрика. – «Мы можем просто уйти, вдвоем. Нас не будут удерживать, Альберт дал слово».
Дик успокаивающе коснулся его сознания и отгородился от всех, задумавшись. Они действительно могли уйти, но выживут ли они вдвоем? Имеет ли он право отрывать Эрика от его мира, подвергая опасности? Можно уйти одному, но… вампир последует за ним, это уже было понятно. При их связи трудно что-то скрыть, особенно такие сильные чувства.
- Я согласен, - произнес он в гробовой тишине.
- Вот и хорошо, - отозвался Итан, поднимаясь на ноги. – Теперь последнее: мне нужны гарантии. Альберт, ты привел его сюда, ты предложил эту идею. Поручишься ли ты за своего охотника, как полагается?
Альберт побледнел. Подобное поручительство означало его личную ответственность за Дика. Ошибется охотник, ставший Стражем – и на одного главу Клана станет меньше. Бэлль медленно обвел взглядом лица членов своей семьи. Эрик молчал, понимая, что от него сейчас ничего не зависит. Ричард смотрел на Итана, спокойно ожидая решения. Дэвид одними губами безмолвно произнес имя своего Сира.
- Я ручаюсь за него. Итан, ты старый интриган.
- Я просто люблю определенность, - усмехнулся Принц.

Все трое вскоре должны были перебраться в особняк Итана. Сборы не заняли много времени, и Дэвид, улучив момент, осторожно постучался в кабинет Альберта и вошел внутрь. Его Сир стоял у окна, разглядывая что-то в темноте.
- Спасибо, - произнес бывший охотник. – Я не ожидал, что ты решишь помочь этому мальчишке. Церковь уже ищет его, ты знал об этом?
- Конечно, - Альберт отступил от окна и знаком разрешил Дэвиду садиться. – Я не был уверен, примет ли Итан эту идею, но все удалось.
- Тебе пришлось поручиться за него. Почему… почему ты пошел на это? Потому что я попросил? Ты много сделал для меня. В память о … - Дейв не смог продолжать.
- Память… Дэвид, ты знаешь, почему Луис покинул Клан? Он очень страдал от своих воспоминаний. Память о тех временах, когда он был человеком, выжигала его, принося боль и мешая принять себя. Я решил помочь ему и стереть эти воспоминания. Я хотел как лучше, не понимая, что это – самое ценное, что было у Луиса. Ведь меня обратили в семнадцать лет – это единственное, что я помню о себе. И имя. Мой Сир проявил милосердие, избавив меня от памяти о прошлой жизни. Кем были мои родители, кем был я? Меня не интересовало это. А Луис помнил и дорожил своими воспоминаниями, полагая, что это делает его тем, кто он есть. Он не простил мне этой попытки, - Альберт помолчал и добавил уже другим тоном. – Нет, не в память о нем. Просто я хотел, чтобы ты перестал угасать у меня на глазах и нашел свое место в нашем мире. Стражем ты сам стать не сможешь, для этого надо срастить тот надлом, который в тебе есть. А вот обучать этого мальчика – это как раз то, что тебе нужно. Забавно, в этот раз я теряю двух своих детей и опять из-за человека…
- Нет, не теряешь, - покачал головой Дэвид. – Мне кажется, ты только что вернул двоих и приобрел еще одного.
Бывший охотник медленно поднялся и, склонившись, коснулся почтительным поцелуем пальцев Сира, а затем вышел из комнаты. А Альберт задумчиво глядел ему вслед, недоумевая, к какому черту катится этот мир, и какое дело ему, четырехсотлетнему вампиру, до человеческого мальчишки, волею судьбы занесенному в их Клан, за которого он поручился. Почему было так приятно увидеть тепло в наконец-то оттаявших серо-зеленых глазах, впервые смотревших на него без привычного холода и отстраненности?
Вокруг творились странные вещи, но лавину, вызванную камнем, уроненным желтоглазым вампиром, было уже не остановить. И Бэлль был готов встретить эти перемены…

Часть вторая

Лейла в ужасе смотрела на кошмарное существо, появившееся из ниоткуда. Внешне оно походило на человека, но алые глаза и общее ощущение чуждости, исходящее от него, убивали это сходство. Девушка замерла на месте, скованная ужасом, а тварь медленно, как будто смакуя волны страха, приближалась к ней. «Вот что убило тех студентов», - пронеслось в голове. Лейла всхлипнула, проклиная глупый спор, благодаря которому она оказалась одна ночью в студгородке, что было категорически запрещено после серии жестокий убийств, начавшейся несколько дней назад. А существо втянуло носом воздух, как собака, и бросилось вперед.
Лейла не успела даже закричать. Тварь, рванувшаяся к ней, внезапно остановилась, как будто наткнувшись на неожиданную преграду, и только теперь девушка поняла, что они уже не одни. Между ней и ночным кошмаром стоял юноша в темно серых джинсах, кожаной коричневой куртке с множеством металлических заклепок и молний и армейских ботинках. Его малиновые волосы взметнулись, когда парень едва уловимым движением выудил из-за пояса два коротких клинка, блеснувших в свете фонаря, а затем он шагнул по направлению к монстру.
Зрелище завораживало. Движения были почти не видны, так стремительно перемещались оба противника, сливаясь в единый серый водоворот. Казалось, прошла вечность, а на самом деле бой закончился меньше чем за минуту. Юноша крутанулся на месте, делая подсечку, а затем резким движением отрубил голову упавшей твари. Лейла закричала от ужаса. Парень обернулся на звук, и крик застрял у девушки в горле. Монстр на глазах рассыпался в прах, истаивая, а неожиданный спаситель внезапно оказался совсем близко, заглядывая в глаза…
Чашка кофе грела замерзшие пальцы. Лейла отхлебывала горький напиток, радуясь, что с честью выполнила условия дурацкого пари. И ничего страшного, подумаешь, пройти ночью по студенческому городку. Нет, конечно, было жутковато, но ведь все обошлось. Правда?

Дик осторожно приоткрыл дверь в свою комнату, не желая тревожить сон Эрика. Брезгливо стянул с себя грязную одежду, осторожно, чтобы не звякнули мечи, снял перевязь и арбалет со спины, а затем направился в ванную. Он не боялся разгуливать по городу с таким арсеналом – «отводить глаза» для охотника с его способностями было так же просто, как и дышать. Сегодняшней несостоявшейся жертве Ричард тоже заморочил голову, стерев ненужные воспоминания.
Горячие капли воды омывали тело, прогоняя усталость и снимая боль в поврежденной руке. Охотник поморщился, прощупывая пальцами плечо. Безумие усиливало вампира, этот был совсем молодой и не опытный, а вот надо же, умудрился зацепить. Если бы не регулярные тренировки с Дэвидом и Эриком, Ричарду приходилось бы совсем туго. Вампиры, впавшие в состояние Зверя, почти не ощущали боли, «поводок» их лишь злил, не останавливая, а скорости и силы тем более было не занимать. Поэтому Дика гоняли до седьмого пота, заставляя выжимать все, что можно из человеческого тела, работать на пределе возможностей, которые оказались значительно шире, чем принято думать. Его Дар так же не оставляли без внимания, тем более что Итан любезно предоставил всей троице доступ к своей библиотеке, из которой они почерпнули массу интересной информации.
Он улыбнулся, почувствовав чужое присутствие, но не обернулся. Гибкое стройное тело скользнуло под струи воды, прижимаясь к охотнику. Ледяные руки обвили за талию, мгновенно согреваясь, а кожу на плече осторожно прикусили бритвенно-острые зубы.
- Я думал, ты еще спишь, - произнес Ричард, откидывая голову назад и подставляя шею под поцелуи. Ни разу за эти полгода Эрик не укусил его, ответив как-то на полушутливый вопрос, что не хочет знать вкус его крови. Он был при этом так серьезен, что Дик не рискнул расспрашивать дальше.
- Я слишком соскучился, чтобы спать, - промурлыкали сзади, и чужие руки заскользили по бокам, лаская напряженное тело, расслабляющееся под этими прикосновениями. Охотник хищно усмехнулся, а затем ловко вывернулся из объятий Эрика, поменявшись с ним местами и прижав к стене.
- Эй! – едва успел выдохнуть тот. – Так не честно, это я научил тебя этому приему!
- Ты меня многому научил, - ухмыльнулся охотник, - вот и посмотрим, хороший ли я ученик.
Он прошелся языком по чувствительному месту за ухом, и Эрик замер, прекратив сопротивляться. Теплые губы ласкали шею, вода согревала тело, а горячие руки гладили, мяли все, до чего могли дотянуться, разливая волны возбуждения, с которыми вампир уже не мог справиться. Сознания привычно слились в единый поток, стократно усиливая наслаждение, делая их действительно одним целым. Здесь не было места недоверию и сомнениям, в общем на двоих пространстве, где все становилось возможным.

- Но почему? – Ричард удивленно смотрел на Итана, разъяснявшего ему очередное задание. Принц забарабанил пальцами по столу, решая, читать ли краткий курс вампироведения самому или предоставить это Дэвиду, склоняясь к первому варианту.
- Мы хищники, - наконец начал он. – Если вампиров станет слишком много, это приведет к резкому возрастанию числа убийств. Ты знаешь, что живущие оседло стремятся не убивать, чтобы не выдать собственное присутствие. В прошлом, не соблюдение этого правила привело к тому, что Инквизиция всерьез взялась за очищение мира от скверны, и кровные братья едва не были уничтожены. Мы не можем допустить такой ошибки, поэтому должны неукоснительно соблюдать наши законы. И один из них гласит, что никто не может создать себе Дитя без согласия главы Клана. Для «Большого Чикаго» численность, при которой на нас не будут обращать внимание, составит примерно 100 - 150 вампиров. Поэтому любое обращение без разрешения сурово карается.
- Смертью? – потрясенно спросил охотник. Итан кивнул, вертя в руках карандаш.
- Это старый закон, Дик. Только благодаря жесткому соблюдению традиций мир еще не погряз в войне. Церковь не предпринимает решительных действий, пока от нас не много вреда. С другой стороны, в случае открытого противостояния неизвестно, кто победит, но любом случае наступит хаос. Это не нужно ни нам, ни им. Поэтому обе стороны хранят баланс. Охотники убирают самых агрессивных, самых кровожадных, Стражи занимаются теми, кто ушел от охотников.
- Но эти… они не сделали ничего плохого.
- Они нарушили закон, - жестко произнес Итан, вставая. – И твоя работа – выполнить мой приказ. Ты отказываешься?
- Нет, - поспешно ответил Ричард. Карие глаза Принца сверкнули, а затем он взмахом руки дал понять Стражу, что разговор окончен. Дик молча вышел из кабинета.

Отступниками оказались юноша лет восемнадцати на вид и девушка, еще моложе него. Ричард во все глаза смотрел на замершую в ужасе пару, нарушившую закон, не смея поднять клинки. Парень обнимал подругу, закрывая ее своим телом, и бросал яростные взгляды на Стража, готовясь продать жизнь подороже. Судя по ауре, именно он был Сиром.
- Кто она тебе? - тихо спросил охотник. Юноша дернулся от звука его голоса, однако ответил, стараясь справиться с дрожью.
- Сестра.
- Зачем? Ты сам еще слишком юн, неужели ты думал, что можешь взять на себя такую ответственность?
- Мне наплевать! – закричал юноша. Дик протянул к нему ментальную нить, стараясь успокоить, сам не понимая, зачем это делает. Образы, мысли и эмоции парня накрыли его с головой. Собственное обращение, жизнь в Клане, память о маленькой сестре… Он наблюдал за ней, был в курсе всей ее жизни, именно поэтому успел оказаться рядом, когда пятнадцатилетнюю девочку сбила машина. Она умирала, и он использовал единственный способ спасти ее. Хотя бы так.
- Зато остальным не наплевать, - покачал головой охотник, понимая, что стоит на распутье. Он помнил поручительство Альберта, помнил свои обязательства. Но убить этих жмущихся друг другу детей? Что же это за законы такие, не терпящие исключений?
«Это просто законы», - издевательски произнес внутренний голос. – «Закон не может потерпеть исключений, иначе это будет фарс».
«Законы меняются, когда находятся те, кто рискнет их изменить».
«И кто же будет новым Мессией?»
Ричард не ответил сам себе, приняв наконец решение. Клинки вернулись в ножны, а сам охотник опустился на корточки рядом с замершими вампирами.
- Как тебя зовут? – спросил он юношу.
- Кайл, - ответил тот, не понимая, что происходит. – А ее - Дейдра. Ты… ты ведь Страж, да? Ты убьешь нас?
- Уже бы убил, если бы хотел, - вздохнул тот. – Слушай меня, Кайл. Вы ждете здесь день, а ночью уходите из города, уходите как можно дальше, туда, где о вас никто не слышал. Ты отвечаешь за сестру, должен будешь научить ее сдерживаться и справляться со Зверем. Ты старший, ты ее Сир. Запомни это.
Охотник поднялся и уже развернулся чтобы уйти, когда в его одежду вцепились сильные пальцы. Обернувшись, он встретился взглядом с девочкой, держащей его за рукав.
- Почему? – произнесла она. – Почему ты нас отпускаешь?
Он осторожно разжал ее пальцы и пошел к выходу. На пороге задержался и, не оборачиваясь, произнес:
- Потому что я был плохим охотником и, видимо, стал плохим Стражем.
- Зато ты остался хорошим человеком, - тихо произнесла Дейдра, но Ричард этого уже не слышал.

В комнате никого не было, чему Дик оказался несказанно рад. Нет, он соскучился по Эрику, но сейчас, пребывая в полном смятении, охотник хотел побыть один. Не раздеваясь, он рухнул на кровать, закрывая глаза и пытаясь привести в порядок мысли. Он ослушался прямого приказа Итана – это раз. Он подвесил дамоклов меч над головами Альберта, Эрика, Дэвида и остальных вампиров из их семьи – это два. Мог ли он поступить иначе? Теоретически – да. В реальности – нет. И дело было не в глупых, нарушивших закон детях, а в нем самом, в том глубинном инстинктивном ощущении правильности и неправильности, которое подсказывало ему решения. Ричард вздохнул и собрался было уже направиться в душ, когда в дверь осторожно постучали. Дэвид – подсказал Дар.
Бывший охотник вошел в комнату, получив разрешение, и испытывающее оглядел Стража. Тот ответил хмурым взглядом.
- Как прошло? – спросил наконец Дэвид. Ричард неопределенно пожал плечами.
- Как обычно. Итан может быть доволен, - равнодушно ответил он. Райз недоверчиво покосился на охотника.
- Правда? – поднял бровь вампир. – Ты… убил их? Я не думал, что… Итан рассказал мне про нарушителей. Они ведь были почти дети, Дик.
- Они были вампиры, - со злостью произнес Ричард, начиная терять самообладание. – И они нарушили закон. Ваш закон, будь все проклято! Я лишь выполнил свою работу. Я только Страж и выполняю приказы Принца.
В комнате как будто стало холоднее на несколько градусов. Дэвид медленно отвел взгляд и кивнул.
- Ты прав. Это твоя работа и хорошо, что она… позволяет тебе оставаться хладнокровным и отстраненным. Страж не должен колебаться и сомневаться. Я пойду, прости.
Не глядя на охотника, Дэвид вышел из комнаты, а Ричард, разом обессилив, повалился на кровать.


Если Эрик и что-то знал о случившемся, то он никак не показал этого внешне, а лезть в его мысли Дик не стал, до сих пор помня обжигающее: «палач», мелькнувшее в сознании Дэвида, когда тот покидал его комнату. Увидеть тоже самое в мыслях любимого не хотелось, хотя охотник и понимал, что так он просто прячется от реальности. Он не мог рассказать правду никому, не желая перекладывать этот груз на чужие плечи. Сам влип со своим великодушием – самому и разгребать.
Через несколько дней их всех вызвали к Принцу. Ричард с удивлением обнаружил в его кабинете глав трех Кланов, проживавших на этой территории. Значит, случилось что-то экстраординарное. Страж и оба его помощника застыли в стороне, а остальные расположились вокруг стола Принца. Альберт кинул быстрый взгляд на Дэвида, как будто оценивая состояние Дитя, а затем, очевидно удовлетворенный осмотром, повернулся к Итану. Принц начал говорить и постепенно на лицах слушателей отразилось удивление, сменившееся недоверием, а потом паникой.
В ночном мире появились странные твари. Не вампиры и не люди, но обладающие удивительной кровожадностью, быстротой и силой. Они появлялись ночью, а с рассветом исчезали в темных убежищах. Два дня назад сообщение о монстрах промелькнуло в новостных лентах, но было принято за журналистскую утку. Затем было совершено новое нападение, которому нашлись свидетели. Вчера же Итану стало известно, что на соседских землях было убито несколько вампиров. Кто были нападавшие, буквально разорвавшие тела на части, осталось неизвестным.
- Обезумевшая стая? – предположил Гаррольд, клан которого обосновался почти в самом центре Чикаго. В отличие от Альберта, предпочитавшего уединенные места, этот вампир всегда любил многолюдные и шумные города.
- Может быть, - согласился Итан. – Только они вели себя очень странно. Почти не нападали на людей, а вот, увидев кровных братьев, как будто взбесились еще больше. Обычно Зверь жаждет человеческой, теплой крови. Передайте Семьям – все должны быть начеку. А Страж займется поисками этих тварей.
- Ты же не отправишь его одного? – возмутился Эрик, забывая от волнения о приличиях. Он заработал недовольный взгляд Альберта, а Итан как будто и не заметил его выходки.
- Разумеется нет, - отрезал Принц. – Вы пойдете с ним и поможете. Только будьте осторожны, предчувствие подсказывает мне, что мы имеем дело с чем-то совсем чуждым.
- Чуждым? – переспросил Ричард, испытавший ощущение «d;j; vu». – Чуждые твари… Итан! Неужели… могут ли это быть те монстры, которых создали в лабораториях Инквизиции?
- Это было первое, о чем я подумал, - устало произнес Принц, потирая виски. – Но нам нужны доказательства, именно поэтому я посылаю тебя. Сможешь узнать они ли это?
- Да, - уверенно отозвался охотник, который до сих пор помнил мерзкое ощущение от мысленного контакта с тварями восьмого уровня.
- Тогда отправляйтесь. Не рискуйте напрасно, нам пока нужна только информация. Возьмите мою машину, соседи предупреждены и пропустят вас без проблем.
- А где их Страж, - спросил молчавший до сих пор Дэвид.
- Он погиб.

Эрик задержался, так что в гараж им пришлось спускаться вдвоем с Дэвидом. Дик молчал, не зная как преодолеть создавшуюся неловкость, отчаянно жалея о потере друга, который избегал его все эти дни. Внезапно вампир поднял на него взгляд, в котором не было отчуждения.
- Знаешь, в мои годы стоило лучше разбираться в людях, - задумчиво произнес он, глядя на Дика. – И больше верить им.
- Что ты имеешь ввиду? – внезапно охрипшим голосом поинтересовался Ричард. Дэвид отвел взгляд и пошел вперед, вынудив охотника плестись следом.
- Знаешь, вампиры ведь ужасно боятся огня, - невпопад продолжил Райз. – Многие, особенно новообращенные, даже могут впасть в безумие. А вот мне огонь нравится, почти завораживает. Вчера в центре был пожар, а я как раз гулял неподалеку. Домой не хотелось, сам понимаешь… Смотрю - там девчонка одна так испугалась пожара, что у нее началась истерика, а парнишка, что был с ней еле смог успокоить. Занятная такая пара, похожи на брата с сестрой… Они потом исчезли, а куда – я и не заметил.
- Ты это к чему? – уже все понимая, поинтересовался Дик лишь бы не молчать.
- Да просто так, - улыбнулся Дэвид. – Историю тебе рассказываю. Ты мне рассказал сказку, я - тебе. Пошли, разберемся, что это за гадость такая у нас объявилась.

Дик и Эрик обследовали предполагаемое логово твари, которое представляло из себя старый, очень глубокий подвал. Последние несколько дней здесь определенно кто-то обитал, хотя в данный момент помещение пустовало. Дэвиду пришлось задержаться и ввести в курс дела местного Принца, который уже потерял своего Стража и нескольких вампиров, оказавшихся слишком неосторожными.
Подвал был большим, состоявшим из нескольких помещений и переходов между ними. Что было здесь раньше они не знали, но то и дело натыкались на обломки мебели и различных приборов. Они разделились, поддерживая ментальную связь, и отправились на поиски. Убедившись, что подвал пуст, Дик двинулся к выходу, мысленно поинтересовавшись, как обстоял дела у любовника. Эрик отозвался моментально, передав, что через минуту направится в его сторону.

Чужое сознание было как липкая мерзкая слизь, от которой к горлу подкатила тошнота. Чуждое, воистину не имеющее ничего общего с тем, что Дик знал раньше. Он выхватил клинки, посылая сигнал Эрику и стал ждать. Тварь не замедлила появиться. Это когда-то был человек, мужчина. На полуобнаженном теле болтались обтрепанные грязные брюки и футболка непонятного цвета, вся в бурых пятнах. Волосы были спутаны, а глаза… В них стояла такая чернота, что охотнику, видавшему многое, стало жутко. Долго, однако, любоваться ему не дали.
Тварь стремительно бросилась на него, оскалившись и выставив вперед руки с длинными когтями. Дик, уклонившись, взмахнул мечом, рассекая предплечье монстра. Тот даже не обратил внимание на рану, которая сразу же стала затягиваться, и снова устремился к охотнику. Ричарду не повезло. Под ногу попался обломок то ли стола, то ли шкафа, и Страж отвлекся всего на одну секунду, бросив взгляд вниз и откидывая мешавшую деревяшку в сторону. Бок обожгло болью, а в следующее мгновение его сбили с ног, сильно приложив головой о пол. Сознание взорвалось яркой вспышкой и померкло.

Они появились в комнате почти одновременно: человек и вампир. Светловолосый юноша успел к подмявшей под себя Ричарда твари первым, ударом ноги отбросив ее в сторону, а затем перерубив мечом шею. Эрик тем временем бросился к распростертому на полу охотнику, пытаясь достучаться до его сознания по ментальной связи, одновременно не выпуская из поля зрения странного человека. Незнакомец развернулся и направился к ним.
- Не подходи, - зло прошипел Эрик, еще не зная, можно ли доверять незнакомцу. Тот усмехнулся.
- И вот она благодарность. Между прочим, я второй раз спасаю вас обоих.
- Второй раз? – изумился вампир. – А когда был первый?
- В лаборатории Инквизиции, - спокойно ответил человек, опускаясь на колени рядом с охотником, который все еще был без сознания. – Это я устроил тот взрыв. Меня зовут Коннор Чейз. Давай сейчас обойдемся без вопросов, Дику нужна помощь. Видишь кровь? Эта тварь укусила его, и теперь он заражен.
- Что значит заражен? Чем заражен?! – Эрик, забыв обо всем, вцепился в ворот куртки Коннора. Тот лишь оттолкнул от себя вампира.
- Если ему не помочь, он станет таким же, - блондин кивнул головой в сторону мертвой твари, которая и не думала рассыпаться в прах. – Их слюна, кровь – это зараза. Ты вампир, значит можешь убрать яд из раны, но нужно поспешить.
Бывают моменты, когда требовать объяснения нет времени. Рассуждать, анализировать, сомневаться – все это он будет делать потом, а пока Эрик просто доверился незнакомцу. Вдвоем они быстро стащили с Ричарда пропитанную кровью одежду, и вампир с ужасом увидел рваную рану на боку охотника, оставленную зубами твари. Не медля более, он приник к ней губами, высасывая отравленную кровь и сплевывая ее на пол.
- Хватит, - остановил его через некоторое время Коннор. Он уже успел сходить на улицу и вернуться с сумкой, откуда извлек бинты и антисептик. Быстро обработал рану и только после этого, они оба смогли перевести дух.
- Его надо перевести в безопасное место, - произнес светловолосый охотник. – Знаешь такое?
Эрик задумался. Они находились на чужой территории и, хотя им и было предоставлено жилье в доме Принца, везти туда раненного Дика не хотелось. Кроме того, вампиру был интересен его новый знакомый, который, по всей видимости, знал о странных тварях гораздо больше, чем они. Его раздумья были прерваны слабым стоном – Ричард начал приходить в себя. Коннор дернулся всем телом, и Эрик, правильно угадав его намерения, схватил блондина за руку.
- Даже не думай сбежать. У нас к тебе будет много вопросов, - почти прорычал он. Синие глаза схлестнулись взглядом с серыми, и Коннор после секундной паузы молча кивнул головой.
- Черт, как больно! – Ричард закусил губу и попытался подняться. Его взгляд скользнул по вампиру, а затем остановился на знакомом лице того, кого охотник считал погибшим.
– Коннор? – не веря своим глазам, произнес он. Тот усмехнулся, и в этот момент Ричард почувствовал его сознание. Эмпат опустил барьеры, позволяя другу узнать себя и поверить. – Но… как?! Я же не чувствовал тебя после взрыва! Я и сейчас тебя не чувствовал, пока ты… пока ты не открылся.
- У меня хорошая защита, Дик. А скрывать уровень своих способностей я начал очень давно, чтобы не привлекать ненужного внимания. Так что я могу запросто закрыться от тебя, и ты не почувствуешь моего присутствия. Но об этом позже, у нас есть более важная проблема.
- Эта тварь! – Дик начал судорожно озираться вокруг, пока, наконец, не увидел убитого монстра. – Почему осталось тело?
- Потому что это не вампир. Ты еще не понял?
- Коннор… это те твари? Из лаборатории? – Ричард осторожно сел, чувствуя себя, как ни странно значительно лучше. Бывший коллега бросил на него странный взгляд, а потом решительно поднялся на ноги.
- Отсюда лучше уходить. Гулей было четверо, одного я убил позавчера, второй - вот. Осталось еще два.
- Гулей? – переспросил Эрик.
- Я их так называю, - улыбнулся Коннор, помогая подняться на ноги Ричарду. – Я все расскажу, как только мы доберемся в безопасное место. Нам надо поспешить.

@темы: Fanfiction

---

Наши в городе или время голосовать на RSYA

[Dora Stramm]

Страница голосования

Голосование многовариантное. Можно голосовать во всех разделах и в каждом выбирать несколько работ.



Если вы знаете еще какие-то работы, которые мы пропустили, срочно пишите в комментах. Фендом должен знать своих героев в лицо

Страница голосования

Работы

ФАНФИКИ

Номинация: зарубежный сериал
A companion of death
Фандом: True Blood
Автор: Isidora Stramm & Mathilda Vandermar
Бета: Zua
Email: [email protected]
Пейринг: Годрик/Эрик Нортман
Рейтинг: R
Предупреждение: АУ, слэш, историческое фентези

Номинация: компьютерные игрыКонец игры
Фандом: Vampire: The Masquerade Bloodlines
Автор: Мефистофель
Бета: No4K@
Email: [email protected]
Пейринг: Алистер Граут/Себастьян Лакруа, Алистер Граут/Максимилиан Штраус
Рейтинг: PG-13
Примечание: В игре нас ставят перед фактом: был такой Алистер Граут, а теперь тю-тю. Нечестно по отношению к главе клана Малкавиан, правда?)

Номинация: лучший яой
Переломный момент
Фандом: Hellsing
Автор: TABUretka
Бета: мараморочка
Email: [email protected]
Пейринг: Алукард/Андерсон
Рейтинг: R
Предупреждение: слэш, насилие/жестокость, смерть персонажа, OOC, UST
Примечание: Кризис веры, навязчивые идеи, эмоциональное голодание и любопытство у отдельно взятых вампира и священника. АУ с 57 главы манги. Уолтер – не предатель. Все, кто видели мангу «Ангельская пыль» - забудьте про нее. Хентая не было.

Номинация: русский фандом
Где добро, а где зло, нам узнать не везло (c)
Фандом: Дозоры
Автор: Lonnie
Бета: Lady_Terry
Email: [email protected]
Пейринг: Антон/Костя, Артур/Мерлин, Антон/Мерлин
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: Каноническая смерть героя
Примечание: Кроссовер Дозоры vs Merlin BBC UST, POV Антона

Номинация: зарубежный фандом
Мертвые не плачут
Фандом: Токио Хотел
Автор: Tokiiskaya Nesmeyana
Пейринг: Билл Каулиц/Том Каулиц
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: Все помнят, как человек становится вампиром? Правильно, он умирает. Так что готовьтесь к некоторому насилию и небольшому количеству крови.

ФАНАРТ

Номинация: коллаж, манип
Название: 1511
Фандом: True Blood
Автор: Mathilda Vandermar
Пейринг: Годрик/Эрик Нортман
Рейтинг: G
Примечание: Цикл: «Soulmates never die» Кредитсы: группе «Placebo», за песню «Sleeping with the Ghost»

Название: 1889
Фандом: True Blood
Автор: Mathilda Vandermar
Пейринг: Годрик/Эрик Нортман
Рейтинг: G
Примечание: Цикл: «Soulmates never die» Кредитсы: группе «Placebo», за песню «Sleeping with the Ghost»

Название: 1912
Фандом: True Blood
Автор: Mathilda Vandermar
Пейринг: Годрик/Эрик Нортман
Рейтинг: G
Примечание: Цикл: «Soulmates never die» Кредитсы: группе «Placebo», за песню «Sleeping with the Ghost»

Название: Месть вампиру
Фандом: The Vampire Diaries
Автор: LoryN
Email: [email protected]
Пейринг: Аларик Зальцман/Дэймон Сальваторе
Рейтинг: PG-13

Название: Семейная тайна
Фандом: The Vampire Diaries
Автор: LoryN
Email: [email protected]
Пейринг: Дэймон Сальваторе/Стефан Сальваторе
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: инцест

Название: Нежное отношение
Фандом: The Vampire Diaries
Автор: LoryN
Email: [email protected]
Пейринг: Джереми Гилберт/Дэймон Сальваторе
Рейтинг: PG-13

КЛИПЫ
Название: Out Of Order
Фандом: Being Human
Автор: Baiba
Email: [email protected]
Ссылка на онлайн-просмотр: ссылка
Ссылка на закачку: ссылка
Пейринг: Джон Митчелл/Джордж Сэндс
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: Насилие, кровь, рейтинг NC-21 (выставлен модератором)

Название: Cruel Intentions
Фандом: The Vampire Diaries
Автор: nerjaveika
Email: [email protected]
Ссылка на онлайн-просмотр: ссылка
Ссылка на закачку: ссылка
Пейринг: Джереми Гилберт/Тайлер Локвуд
Рейтинг: R
Примечание: Джереми находит дневник Тайлера и узнает шокирующую правду...

Название: Невзаимная любовь
Фандом: Баффи/Ангел
Автор: Miyavi
Email: [email protected]
Ссылка на онлайн-просмотр: ссылка
Ссылка на закачку: ссылка
Пейринг: Баффи/Фейт
Рейтинг: PG

Название: Важный Орган
Фандом: Баффи/Ангел
Автор: Miyavi
Email: [email protected]
Ссылка на онлайн-просмотр: ссылка
Ссылка на закачку: ссылка
Пейринг: Баффи/Фейт
Рейтинг: PG

Название: Защитник
Фандом: True BloodАвтор: stuny007
Email: [email protected]
Ссылка на онлайн-просмотр: ссылка
Ссылка на закачку: ссылка
Пейринг: Сэм Мерлотт/Томми Микенс
Рейтинг: R
Предупреждение: инцест

 

запись создана: 24.09.2010 в 13:42

@темы: Being Human, True Blood, Buffy the Vampire Slayer, The Vampire Diaries, Manip, Video, Art, RSYA, Fanfiction

---

Со съемок "Голода" + промо

[Ли Шеннон Кристи]

+++

@темы: Art

---

[Renee]

Название: Вторые.
Автор: Рыжая шельма (Renee)
Бета: MeryDay
Персонажи: Ричард Моран, Эрик Митчелл (упоминаются Дэвид и Луис)
Категория: ориджинал, слеш.
Серия: "Перекрестки"
Рейтинг: R
Статус: закончен
Саммари: иногда, один камешек способен создать лавину. Иногда гибель одного может перевернуть два мира.
От автора: Я беру за основу ту линию, в которой сбылось пророчество Альберта. Луис погиб, Дэвид был принят в Клан. Повествование идет от третьего лица, ПОВ Ричарда.

Задание было сформулировано предельно четко. Найти вампира, одиночку, в кланы не соваться, доставить живым в главную лабораторию. Точнее – немертвым, живыми эти твари уже не являлись. Нужен был не молодой, новообращенный экземпляр – таких было сколько угодно, а вампир примерно того же возраста и магического уровня, что и Луис Вандер, с которого и началась вся эта история. Ричард помнил его. Высокий, с длинными черными волосами и совершенно нечеловеческими желтыми глазами, он творил что-то невообразимое, отбиваясь от большого отряда охотников. Спиной к спине со стройным юношей они держали поистине немыслимую оборону, а потом… Дик не мог этого понять. Удар предназначался мятежному охотнику, Дэвиду Райзу, но принял его на себя вампир. Магическое сияние растеклось по его коже, испепеляя, сжигая, уничтожая. А он улыбался, глядя в глаза тому, кого спас ценой своей нежизни. Так не бывает, это просто невозможно. Это произошло вопреки всем мыслимым и немыслимым законам. А Дэвид поднял на охотников совершенно безумный взгляд, медленно обвел им бывших товарищей по ремеслу, как будто запоминая каждого в лицо, и пошел в атаку.
В тот день из тридцати человек выжило четверо, одним из них и был семнадцатилетний Ричард. Его просто отбросило к стене, от удара он потерял сознание, поэтому и остался жив. А Дэвид исчез, как будто его и не было, унеся с собой тайну своего долголетия и молодости. И правду о том, что связывало его с желтоглазым ночным монстром.
Церковь, раз потерпев неудачу, не отступилась. Теперь они искали новый опытный образец, доставить который в лабораторию и предстояло Ричарду Морану, охотнику.

Его он выделил из толпы танцующих, оттягивающихся в полную силу людей практически сразу. По иронии судьбы тоже черноволосый, только волосы этого вампира были коротко подстрижены, лишь две длинные пряди обрамляли лицо. Черные джинсы были затянуты на талии широким ремнем с металлической пряжкой в виде розы, которая мелькала между полами темно-синей шелковой рубашки, расстегнутой сверху и снизу на две пуговицы. Он явно охотился, пристально вглядываясь в лица людей, оценивающе и плотоядно. Тварь.
Ричард осторожно коснулся его разума, настраиваясь на чужую волну, привлекая к себе внимание. Он как будто видел себя глазами вампира. Короткие малиновые волосы выделяли человека ярким пятном из толпы, серо-голубые глаза были подернуты матовой дымкой алкоголя. Шрам на правой брови придавал лицу некую загадочность, кожаная куртка – распахнута, демонстрируя сильное тренированное тело, обтянутое черной футболкой, а на лице застыло сосредоточенное выражение. Он осторожно подпитал прокинутую нить, не позволяя отвлечься, притягивая к себе его взгляд, говоря – я твоя жертва, смотри на меня. Вампир оценивающе оглядел его с ног до головы и, очевидно, оказался доволен, потому что в ту же секунду Ричард ощутил на себе ментальное давление. Отлично. Его взгляд остекленел, словно бы воля была подавлена, и, повинуясь мысленному приказу, охотник поднялся одним плавным текучим движением и вышел вслед за ночным убийцей на улицу.
Едва захлопнулась дверь черного хода, как Ричарда больно ударили в плечо, толкая к стене. Сильное тело прижало его к холодному камню, и в этот момент охотник накинул «поводок». Это была уникальная особенность Дика, его Талант. Прирожденный очень сильный эмпат, он умел связывать свое сознание с чужим, привязывая намертво к своему разуму, так что пленник не мог физически отдалиться от поводыря на четко определенное расстояние, которое можно было регулировать длиной «поводка». Кроме того, он мог легко противостоять ментальному воздействию вампиров, сам «ловить» чужую волю, блокировать магические способности с помощью того же «поводка», «слышать» мысли связанного с ним вампира, и, естественно, ощущать чужие эмоции.
Вампир мотнул головой, почувствовав вторжение, и в этот момент Ричард с силой оттолкнул его от себя, одновременно уменьшая длину нити до минимума. Он ощутил лишь отголосок сумасшедшей боли, заставившей ночного убийцу рухнуть на колени и скрючиться в болезненном спазме, но и от этого перед глазами заплясали кровавые пятна. Охотник спешно удлинил «поводок».
- Слушай, - жестко и властно произнес охотник. – Попробуешь отойти от меня больше чем на десять метров – свихнешься от боли. Попробуешь меня убить – произойдет тоже самое.
- Кто ты такой? – прохрипел вампир, с трудом выпрямляясь. – Какого дьявола тебе надо?
- Мне нужен ты, - лаконично отозвался Ричард, отстраняясь от стены и двигаясь по улице, в сторону оставленной в паре кварталов от бара машине. За его спиной с чувством выругались, а затем взвыли от боли, когда он удалился метров на девять. Охотник даже не замедлил шаг, он не испытывал сочувствие к пленнику, равно как и ненависти к нему. Это была просто работа, которую необходимо выполнить, а остальное его не касалось.
- Стой! Да подожди ты! – раздалось сзади, но Ричард даже не оглянулся. Вампиру удалось нагнать его и ухватить за плечо, он явно пытался что-то сказать, но охотника это не интересовало. Он дернул плечом, стряхивая захват, и свернул в переулок, намереваясь срезать угол. А затем замер на месте, так что ругающийся на чем свет стоит пленник врезался ему в спину.
- Как интересно, - промурлыкал бархатным голосом один из десяти парней, совершенно точно вампиров, окруживших странную парочку со всех сторон. – Эрик, ты забыл, что тебе закрыт вход в эти районы?
Ричард оглянулся на своего черноволосого пленника. Тот пожал плечами.
- Я пытался тебе сказать, но ты не слушал. Как ты понимаешь, это не мои друзья. Представителям моего клана сюда заходить очень опасно.
Охотник скрипнул зубами. Как глупо! «Поводок» не даст ему взять под контроль этих кровососов, да и без него – десять, это слишком много! Он взглянул в прищуренные темно-синие глаза и кивнул в ответ на невысказанное предложение. Охотник ослабил «поводок», разблокировав магические способности вампира, и послал ему по нити мысленную картинку. Тот поймал образ, ухмыльнулся и шагнул по направлению к отведенным ему противникам.
Следовало лишь вырваться из круга, что они успешно и сделали спустя пару минут. Вампир оказался отличным бойцом, действовавшим четко и без лишних движений. Ричард поймал себя на том, что неосознанно стал прикрывать его спину. Еще больше он был удивлен, когда Эрик изящным движением кисти вспорол горло собрату, умудрившемуся сбить охотника с ног и нависшему над ним с недвусмысленным намерением. Хотя, это легко объяснялось тем, что вампир просто не хотел испытать на себе действие «поводка». Подскочив на ноги, Ричард дернул за нить и помчался по свободной теперь улице. Эрик последовал за ним.

Они нырнули в какой-то подвал, спасаясь от погони. Теперь, когда внимание преследователей было рассредоточено, Ричард смог отвести их взгляды от незаметной серой двери и перевести дух. До утра они были заперты здесь, наедине друг с другом. А что делать утром охотник тоже представлял себе довольно слабо. Он развернулся и встретился взглядом с насмешливыми синими глазами.
- Ночь придется переждать здесь, располагайся, - Ричард махнул рукой в угол, где было свалено какое-то тряпье. Вампир поморщился, но послушно опустился на указанное место. Охотник оттащил часть тряпок к противоположной стене и устроился на них, откинувшись на спину и заложив руки за голову.
- Зачем я тебе нужен? – вывел его из задумчивости тихий вопрос. – Почему ты не убил меня? Зачем я нужен именно… живой?
- Немертвый, - невозмутимо уточнил Ричард по привычке. – У меня приказ – доставить тебя в лабораторию. Зачем – догадаешься?
Синие глаза сковал лед. Вампиры знали, зачем церкви нужны были погибшие Луис и Дэвид. Кланы и сами интересовались их феноменом.
- Ты… отдашь меня в лабораторию Инквизиции? – в голосе Эрика засквозила паника. Ричард поморщился. Он жалел, что случилось узнать имя своего пленника. Это придавало ему индивидуальность, личность, конкретику – совершенно лишние в данной ситуации, когда проще иметь дело с серым неопределенным нечто, у которого нет синих, как небо, глаз, которое не дралось вместе с ним полчаса назад на ночной улице, спиной к спине. Немертвое, а не живое, ведь его сердце давно не бьется, а душа… души нет и вовсе. Они способны чувствовать лишь голод, могут лишь убивать. И умирать за тех, кого любят? Бред.
- Я доставлю тебя по месту назначения, а что дальше – не мое дело. Еще что-нибудь скажешь – затяну поводок, - Ричард отвернулся и закрыл глаза.
- Как тебя зовут?
Охотник дернулся, помолчал минуту, а затем неожиданно для себя ответил:
- Ричард Моран.
«Дикки» - насмешливо прошелестело в его сознании. Ричард хмыкнул про себя и резко потянул за нить, не без удовольствия выслушав проклятия в свой адрес и обещания страшной мести. Завтра предстояло выбираться отсюда, а значит следовало выспаться.

Сон не шел. Присутствие рядом вампира беспокоило, несмотря на поводок и настороженную ментальную сеть, которая должна была предупредить, если бы к ним в подвал сунулся кто-то из преследователей. Ричард ворочался в своем углу, одолеваемый бессонницей и размышлениями о том, что делать дальше. Эрик уснул на рассвете, как и полагается вампиру. Охотник чувствовал его голод, еще пока несильный, отдающийся едва заметным зудом на границе восприятия. Однако он будет расти, и тогда придется что-то с этим делать. А пока…
Ричард поднялся, подошел к вампиру и присел рядом, убеждаясь, что тот беспробудно спит. Осторожно снял «поводок», чтобы не убить пленника за время своего отсутствия, оставив только тонкую связующую нить, и выскользнул из подвала.
Машина – темно-зеленый фургон – была там, где он ее и оставил. Она позволит им двигаться днем, без вреда для чувствительного к солнцу Эрика. Ричард подогнал ее к входу в подвал, предварительно заправив и прикупив еды и питья, а затем спустился вниз.

Эрик спал в той же позе, в которой находился, когда охотник оставил его одного. Неудивительно, это ведь не сон, а фактически возвращение в состояние смерти. Новообращенные спали беспробудно, в светлое время суток их было невозможно разбудить, они и умирали, не проснувшись. С более опытными вампирами все было сложнее. Шагнув за порог бытия, они с возрастом приобретали новые способности. Магия, возможность дневного бодрствования, контроль Зверя. Те, кто не попадался охотникам в первые годы, не впадал в безумие, не выходил на солнце – становились другими.
Ричард снова накинул «поводок» на спящего вампира, и тот, дернувшись всем телом, зашипел и проснулся.
- Какого черта? – Эрик потряс головой, приходя в себя, и огляделся. Синие глаза остановились на охотнике, а затем резко потемнели, когда вампир вспомнил события ночи. – Не спится, Дикки?
- Прекрати меня так называть, ты не в том положении, чтобы нарываться, - довольно резко произнес Ричард, которому не понравилось вольное обращение с его именем.
- Да? – поднял бровь Эрик. – А, по-моему, мне уже все равно. Сбежать я не могу, убить тебя тоже. В перспективе – Инквизиция и святая вода. Так есть ли смысл вести себя паинькой? Ты тоже не можешь меня убить. И сбежать не можешь. Мы в равном положении.
- Не совсем, - произнес Ричард, затягивая «поводок». Эрик схватился за голову, морщась от боли и сыпля проклятиями. Охотник вытянулся на своей импровизированной постели и закрыл глаза. Он скрыл от вампира одну вещь: будучи эмпатом, он не мог до конца закрыться от ощущений и мыслей того, с кем был связан, поэтому они действительно были в равном положении. Причиняемая «поводком» боль отдавалась и в его голове, просто тренированное сознание справлялось с ней легче и привычнее.

- Какая ирония, - раздался чуть хриплый голос. Охотник поморщился. Он не планировал общаться со своим врагом, это было неприятным и опасным занятием. Убить было бы проще и правильнее. А вампир продолжал. – Святые отцы так боятся встречи со своим создателем, что идут на любые меры, лишь бы обрести еще пару лет жизни.
- Заткнись.
- Они затравили своего же парня, который всего лишь хотел жить так, как считал правильным, ради его секрета долголетия.
- Заткнись.
- Не желаешь слушать? Твое право. Ты никогда не задумывался, что они будут делать, если раздобудут себе бессмертие? Кем они тогда станут в своих глазах?
- Ты достал уже. Я ведь могу найти и другого вампира, - Ричард почувствовал, как в душе поднимается раздражение. Эрик находил правильные слова, цепляющие, проникающие. Не говори со своим врагом. Не смотри ему в глаза. Не слушай его.
- Сделай одолжение, - фыркнул Эрик, прищуриваясь. – Хоть не придется знакомиться с вашими вивисекторами.
- Не дождешься, - нелогично пробормотал охотник, чувствуя, что уже не в силах бороться со сном. Ментальная сеть надежно защищала его от любых неожиданностей, а ночь предстояла тяжелая.

С наступлением темноты Ричард осторожно выскользнул из подвала и огляделся по сторонам. Их преследователей поблизости не наблюдалось, и он тронул нить, сигнализируя Эрику, что тот может выйти. Вампир подчинился без препирательств. После того короткого диалога он вообще не проронил ни слова, погруженный в свои мысли. Охотник некоторое время боролся с соблазном подслушать их, но благоразумно решил воздержаться от неуместного эксперимента. Ричард открыл заднюю дверь фургона, знаком приказав Эрику лезть внутрь, а сам устроился на водительском месте и завел мотор.
Они без проблем выехали из города, все так же молча, что вполне устраивало охотника. Он любил ночные пустынные дороги, когда можно почувствовать стремительное движение, почти полет. Эйфория скорости кружила голову, настраивая на романтический лад…
- Сколько тебе лет, охотник?
Счастье никогда не длится долго. Эрик отдернул плотную штору, разделяющую салон, и уселся рядом на пассажирское сиденье.
- А какая разница?
- Просто хочу знать, до какого возраста люди теперь остаются непроходимыми идиотами, - доверительно сообщил вампир. – Ты бы пристегнулся, дорога-то извилистая.
- Тебя не спросил, - буркнул в ответ Ричард, откидываясь на спинку сиденья. Дорога и правда была не простая, но удивительно красивая. С одной стороны – скала, с другой - обрыв. И узкая полоска асфальта между ними. Почти как жизнь.
- А ты сам бы хотел жить вечно? – вопрос был задан без обычной насмешки и язвительности, что немало удивило охотника. Он задумался.
- Не уверен, - наконец решился ответить он. – Дольше чем обычная человеческая жизнь – конечно. Это позволило бы увидеть больше, сделать больше, чем я могу сейчас. С другой стороны, когда ты зажат в сроках, это стимулирует жить насыщеннее, полнее, дорожить каждой минутой. Это сложный вопрос. И ответ еще зависит от тех, кто рядом. Тех, кто дорог.
Вампир тихо засмеялся.
- Слышали бы тебя твои учителя. Им бессмертие или хотя бы долгая жизнь нужна любой ценой. Это значит, что у них нет близких? Сколькими они уже пожертвовали?
- Ты не смеешь их судить, убийца, - сквозь зубы процедил охотник, неосознанно втапливая педаль. – Ты вообще ничто, мертвец, двигающийся и говорящий по недоразумению. Аномалия.
- Такая же, как и люди с Талантами? – ехидно произнес Эрик. – Сколько лет назад вас считали отродьем дьявола, как и нас? Давно ли все изменилось?
- Заткнись!
- Святые отцы мастера все перевернуть в свою пользу. Нужны охотники – кинем кость недавним изгоям. Нужно бессмертие – возьмемся за вампиров. Что им потребуется следующее? Заинтересуются, чем это вы, способные к магии, отличаетесь от обычных людей? Захотят вашу силу?
- Заткнись! – Ричард, почти не соображая от ярости, инстинктивно потянулся к «поводку», движимый лишь одной мыслью – заставить его замолчать, во что бы то ни стало замолчать! В голове взорвалось кровавое марево – эхо причиненной боли, которое он не успел никак блокировать, а навстречу выскочил грузовик. Охотник выкрутил руль, стараясь прижаться к скале, но переусердствовал. Машина, чиркнув бортом о камень, потеряла управление и боком врезалась в грузовик. Его водитель попытался затормозить, но не успел, фургон выкинуло с дороги, а вслед за ним сорвалась и вторая машина. Их несколько раз перекувырнуло, а затем последовал страшный удар, лишивший охотника сознания. Последнее, что он помнил, как его с силой вжали в сиденье, не давая вылететь через лобовое стекло. А потом была лишь кошмарная боль.

Сознание возвращалось рывками, пятнами, осколками ощущений и эмоций. Тело сковала странная неподвижность, а глаза открылись в черноту. Это ад?
- Пока еще нет, - усмехнулось пространство знакомым ехидным голосом, а на лоб легла холодная рука. Ричард дернулся и застонал от боли, пронзившей затекшее… но совершенно целое по ощущениям тело. Невероятно, по его представлениям, у него не должно было быть ни одной целой кости.
- У тебя их и не было, но теперь все в порядке.
- Как это понимать? – охотник с трудом сел, прислонившись спиной к чему-то жесткому. В этот момент глаза обожгло неярким светом. Напротив него сидел Эрик с переносным фонарем в руках.
- Я не включал его, пока ты валялся в отключке. Мне-то свет без надобности. Мы в большой заднице, охотник.
Ричард огляделся. Они находились в лежащем на боку фургоне, лобовое стекло которого было разбито и завалено камнями. Очевидно, после их падения был обвал, а это значит…
- Что нам отсюда самим не выбраться, я пробовал. Даже моих сил не хватает. А сверху, похоже, лежит еще и грузовик.
- Какого черта ты слышишь мои мысли? - дошло наконец до Ричарда. – И почему я цел?
- Тебя не устраивает? – выгнул бровь вампир. – Могу сломать как было, с удовольствием.
- Что ты сделал со мной, тварь?! – Ричард схватил его за ворот рубашки и сильно встряхнул, но тут же был отброшен обратно на место.
- Я дал тебе свою кровь, человек, чтобы ты выжил и не утянул меня за собой. Это подло, между прочим, с твоей стороны вот так подыхать, не освободив меня.
- Я теперь… что… - потрясенно прошептал Ричард, приходя в панический ужас, - … вампир?
- Нет, - поморщился тот, - ты же не умирал, хотя ранен был сильно. Просто на время обрел мою способность к регенерации. Успокойся, через пару дней твоя кровь очистится, и все будет по-прежнему.
- Но… как это возможно?
- Не только церковь интересовалась феноменом Вандера и Райза. Так и выяснили вот такой эффект нашей крови, - он помолчал и добавил. – Все мы по сути одинаковые…
Ричард дополз до водительского сидения и отрыл из-под грязи и мелких камней свою сумку. Осторожно порылся в ней и извлек наружу небольшой прибор.
- Что это? – спросил присоединившийся к нему Эрик.
- Это маяк. Раз сами мы выбраться не можем, то остается только звать на помощь. Нас найдут в течение суток, - он нажал несколько кнопок и облегченно выдохнул, убедившись, что приборчик работает.
- А водитель грузовика? Может он позовет на помощь? Или аварию заметят с дороги? Что будет, если нас найдут не твои друзья? Скоро светает, а если меня вытащат на солнце…
Ричард раскинул тонкие ментальные нити, прощупывая окрестности. Водитель, судя по всему, не выжил, ведь у него не было под рукой такого ценного во всех смыслах вампира. Вокруг также не было заметно никакой активности, не суетились спасатели, не заходились от волнения сердца сторонних зевак. Проще говоря, никого не было вообще, о чем он и известил Эрика. Тот неопределенно хмыкнул и выудил из дорожной сумки охотника два одеяла. Одно оставил себе, другое перекинул Ричарду.
- Тогда нам остается только ждать твоих коллег, - произнес он, укладываясь на пол. Фургон был специально переоборудован так, что из сидячих мест остались лишь передние. Сзади было свободное пространство, где можно было спать, хранить сумки с вещами и оружием, здесь и расположились охотник и вампир.

Почти засыпая, Ричард чуть не подскочил от неожиданной мысли. Точнее двух мыслей. Во-первых, почему это Эрик стал слышать его мысли? Во-вторых… охотник провел рукой по шее. Кожа была абсолютно целая, но следов могло и не остаться – регенерация.
- Кровь… - раздалось с противоположной стороны. – Пока в тебе есть моя кровь, я слышу тебя. А второе… это бы тебя убило, а затем и меня. Я рационален и хочу жить.
- Ты уже не живешь.
- Тебе виднее.
Ричард проигнорировал сарказм, закрывая глаза и позволяя себе провалиться в глубокий сон.

По телу растекалось мягкое и ласкающее тепло. Было хорошо, как будто лежишь на надувном матрасе, покачиваясь на волнах, зажмурившись и подставив кожу солнцу. Сон снился странный, но удивительно приятный, расслабляющий и легкий, как касания тонких прохладных пальцев на щеках. Волны то приподнимали вверх, ближе к теплу, то опускали вниз, заставляя потерять дыхание. Амплитуда становилась больше, качка интенсивнее, а ощущения – резче. А затем он увидел картинку, заставившую даже во сне кровь прилить к щекам и… к низу живота, моментально наливая его постыдной тяжестью.
- Вон из моих мыслей! – Ричард усилием воли вырвался из тисков сна и сел, судорожно вытирая выступивший на лбу пот.
- Тебе снятся неприличные сны, охотник? – промурлыкали из угла. Ричард едва сдержался, чтобы не запустить туда чем-нибудь потяжелее. Применять магию после последнего инцидента не хотелось совершенно. А тот не унимался. С полчаса охотнику удавалось успешно блокировать проникновение в свой разум, и он даже задремал, расслабившись, как все началось сначала. Он попытался не спать, но обнаглевший вампир так мерзко захихикал, что Ричард сам заглянул в его мысли и оторопел. Нет, он знал, что у ночных охотников мало предрассудков и комплексов, но то, что он выделывал в воображении со своим… красноволосым любовником?!
«Нехорошо подглядывать, Дикки», - шепнули ему ехидно, и это послужило последней каплей. Ярость, ненависть, возбуждение выплеснулись в одном диком желании смять, сломать, уничтожить. Вот какие у тебя фантазии, да вампир? А если наоборот? А если это я сильнее, и могу сделать что захочу? Причинить любую боль, любое унижение? Что тогда, тварь?
Эрик не сопротивлялся. Ни когда разлетелась в клочья его рубашка, ни когда ему грубо, не церемонясь, раздвинули коленом ноги… Только в синих глазах промелькнуло торжество. И ярость схлынула, осаженная этим взглядом. Он… этого и добивался? Грубости? Насилия? Зачем? Чтобы показать мне самому, на что я способен? Что я ничуть не лучше, тот же зверь, что и он? Можно было отстраниться, оттолкнуть, бросить в лицо, что коварный план раскрыт… Грязная игра, но занимательная. Кто сказал, что в нее нельзя играть вдвоем?

Сапфировые глаза распахнулись в неприкрытом изумлении, когда охотник внезапно осторожно коснулся его губ своими. Почти нежно, почти ласково. Язык прочертил влажную дорожку вниз, к шее, и Эрик инстинктивно сжался, чувствуя себя открытым и беззащитным, как никогда. Все это Ричард ощущал через протянутую нить, которая теперь работала в обе стороны. В голове звенело от оглушающей пустоты, которую постепенно наполняли странные перемешанные образы обоюдных эмоций. Прикосновения к чужому телу отдавались сладкой дрожью в собственном сознании, свое же удовольствие от холодных пальцев, скользивших по спине, передавалось партнеру. Странная игра, смысл которой ускользал от охотника, но тот знал, что все делает … правильно?
Пряжка в виде розы с секретом, так просто не расстегнуть, и его руки отталкивают в сторону, самостоятельно расправляясь с преградой. Джинсы прочь, и навалиться сверху, всей кожей ощущая напряжение, искрящее между ними. Игра? Это все еще игра?
Картинки-подсказки вспыхивают в сознании, и он знает, что делать. Шепот, стоны, хрипы льются одновременно и в уши, и взрываются в голове, усиливая стократно собственное удовольствие. Тот, другой, такой тесный, и почему-то жаркий, как же так, ведь его кровь холодна? Он сжимается внутри и закидывает ноги на поясницу охотнику, принимая его так глубоко, как только может. Они все еще играют?
Странно, непривычно. Захлебываться яростью, а дарить нежность. Не смотри в глаза своему врагу. Не слушай его. Не люби его. Об этом он подумает после.

Реальность обрушилась внезапно, оглушив и смяв под собой. Ричард резко отстранился, подскочил на ноги, стукнувшись головой о борт фургона, который теперь был сверху, и начал спешно натягивать на себя одежду. Эрик же, наоборот, медленно потянулся, нарочито демонстрируя красивое подтянутое тело. Охотник мельком бросил на него взгляд и тут же пожалел об этом. Тусклый свет фонаря выхватил из темноты припухшие зацелованные губы, синие глаза, мерцающие какими-то шальными искрами, четко очерченный профиль и чуть влажные пряди волос, прилипшие к шее. Кровь бросилась к щекам. Спина болела, храня на коже следы от острых ногтей вампира, а способность к регенерации, похоже, уже прошла.
- Прикройся, - Ричард выудил из своей сумки запасную футболку и бросил ее на грудь так и не поднявшемуся со своего места Эрику. Тот сел, чуть поморщившись, и сердце охотника кольнуло чувство вины и стыда, моментально задавленные в зародыше. На смену им пришли раздражение и злость.
- Я тебя смущаю? – лениво протянул вампир, натягивая на себя одежду. Стало еще хуже, теперь черная ткань обтягивала его тело, подчеркивая мышечный рельеф. Не смотреть. – Или ты боишься, что я простужусь?
- Я боюсь, что еще немного и мне придется начинать миссию заново, потому что я просто прибью тебя.
- Ты все-таки отдашь меня им? – голос вампира прозвучал устало и потерянно. Не слушать.
- А почему я должен этого не делать? – насмешливо выгнул бровь охотник. – Потому что ты лег под меня? Это ничего не меняет. И ничего не значит. Твой расчет не оправдался.
- Расчет? – Эрик выглядел искренне удивленным. Не верить. Ночные твари врут, не задумываясь. – Какой расчет? Признаю, я спровоцировал тебя, просто раздражало твое равнодушие. Но, Ричард…
- О, а куда делось «Дикки»? Меня тошнит от тебя, тварь. Ты думал связать меня чувством вины, чтобы манипулировать и заставить отпустить, но у тебя не вышло. Нас скоро найдут, и я, наконец, с удовольствием избавлюсь от этой неприятной работы, - от ярости охотника начало трясти так, что стучали зубы. Ричард и сам не знал, откуда берутся жесткие, хлесткие слова, произносимые его языком. Но он не мог остановиться. К бешенству парадоксальным образом примешивалась непонятная обида, словно его обманули как ребенка.
– Я презираю и ненавижу тебя, убийца. Ваш род был создан дьяволом и подлежит уничтожению. Это правильно.
Лицо вампира закаменело и стало как будто еще бледнее. Он резко кивнул головой, словно в ответ на собственные мысли, и вдруг оказался вплотную к охотнику, прижимая его к стенке фургона. Глаза вампира подернулись алым, выпуская наружу кровавое безумие, и Ричард с ужасом почувствовал, как затапливает сознание Эрика сумасшедшая муть. Он потянулся по нити к чужому разуму, пытаясь сдержать Зверя, усмирить его голод, но внезапно понял, что ярость Эрика была вызвана не этим. С жаждой крови вампир успешно справлялся и сам, несмотря на то, что не охотился уже несколько дней – он был достаточно силен, чтобы сохранять контроль. Тогда почему? Холодные пальцы сомкнулись на горле охотника, оставляя багровые следы, а тот из последних сил попытался пробиться в чужое сознание, активируя «поводок». Голову как будто разорвало на части, и они со стоном отпрянули друг от друга, оседая на пол. И сквозь затапливающий разум туман, Ричард уловил колебания настороженной ментальной сети… Он резко поднял голову.
- Ну, вот и все, - глухо произнес он. – Все кончено.
По склону спускались люди – свои. Маяк сработал. Охотник перевел взгляд на скорчившегося на полу вампира, схватившегося за голову. Из его глаз ушло безумие, зато появилось нечто такое, что Ричарду внезапно стало очень тошно на душе. Противное липкое и гадливое чувство поднималось волной, ломая выстроенные с детства барьеры и правила.
- Дик… - одними губами прошептал Эрик, но его тихий голос резанул по натянутым нервам, как звук ногтей по стеклу. И Ричард резко, наотмашь ударил его в лицо, выплескивая растерянность и боль, стараясь заставить замолчать собственных демонов. Вампир отшатнулся, а затем его глаза заледенели. Он страшно улыбнулся разбитыми губами и отошел к противоположной стене фургона, опускаясь на пол. Через несколько часов их так и нашли – молча сидящими друг напротив друга.

Снаружи уже было темно. Эрика с двух сторон окружили охотники, а на дороге их ждали машины. Ричард стоял чуть в отдалении, задумчиво разглядывая остатки покореженного фургона. Его тронули за плечо.
- Поехали, нам здесь делать нечего, - произнес Паркер, спустившись по склону. Охотник коротко кивнул коллеге по ремеслу.
- У вас есть лишняя машина? Я бы хотел смотаться обратно, там куча работы.
- Какая машина? – изумился тот. – А кто будет держать под контролем этого кровососа? Ты едешь с нами, Дик.
Охотник в изнеможении прикрыл глаза. Господи, опять? Как же хочется уехать подальше, не видеть, не чувствовать, забыть. Он сможет, он сильный, он выкинет из головы все, что тут произошло, особенно то, что случилось после…
- Дик! – приятель потряс его за плечо, приводя в чувство. – Поехали же, надо успеть до рассвета. Из-за этой твари придется гнать по полной. Хотя лично я ничуть не расстроюсь, если мы …
- Хватит болтать! – резко одернул его Ричард, снова чувствуя себя гаже некуда. Он обогнул опешившего Паркера и потянул за нить, отдавая Эрику приказ двигаться за собой. Тот молча подчинился. Остальные последовали за ними.

Их усадили на заднее сиденье тонированного вместительного седана. Ричард искоса поглядывал на вампира, а тот смотрел прямо перед собой, не обращая ни на кого внимание. Охотник осторожно коснулся его сознания и неожиданно наткнулся на глухой блок. Что? Как это возможно? А работает ли «поводок»? Ричард уже почти активировал его, но внезапно остановился. Ну конечно работает, разве вампир находился бы здесь, если бы мог освободиться? Сомнения терзали душу, но… проверять работоспособность «поводка» почему-то не хотелось.
- Какой любопытный экземплярчик, - хохотнул протиснувшийся на переднее сидение Паркер. – И такой молчаливый. Что, тварь, запоминаешь свой последний закат?
- Мы наконец поедем или нет? – резче, чем хотелось, спросил Ричард, косясь на Эрика. Тот равнодушно смотрел в окно. Паркер вскинул бровь, задумчиво оглядел напряженного охотника и расслабленного вампира и завел мотор.

Лаборатория находилась в старом, нежилом, полуразрушенном здании. Точнее – под ним. Вниз уходили семь этажей учебных классов, жилых помещений и исследовательских кабинетов самой разной направленности. Все было оборудовано по последнему слову медицины и техники. Сюда и везли Эрика.
Проектом «Харон» руководил отец Иоанн. Все инквизиторы имели высшее образование, полученное в лучших университетах мира, многие – докторские степени и звания профессоров. Они не были дилетантами. Их отличал тот особый фанатизм, присущий некоторым ученым, заставляющий идти к своей цели, не взирая на затраты и жертвы. Цель всегда оправдывала средства.
Эрика отвели в одну из лабораторий. Отец Иоанн, в миру носивший имя Кристиан Рейси, внимательно оглядел доставленный трофей. «Как будто лабораторную крысу оценивает» - неожиданно подумалось замершему у дверей Ричарду. Он смертельно устал и желал только одного: чтобы все наконец закончилось и можно было выбросить из головы этого – слишком опасного, слишком необычного вампира. Залезть под горячий душ, смыть с себя ощущение того постыдного греха, который он совершил, очиститься, обновиться. Забыть. От этих мыслей становилось еще хуже.
Вампир молчал, и это выводило из себя. Ричард еще раз попытался пробиться сквозь барьер, но его бесцеремонно вышвырнули прочь. «Поводок», однако, работал. Охотник против воли замешкался по пути в лабораторию, и отошедший на слишком большое расстояние Эрик со стоном схватился за голову. Ричард бросился вперед, кляня себя на все корки, и схватил вампира за плечи, в неосознанной попытке облегчить его боль. И отшатнулся прочь, напуганный собственным порывом. Эрик скользнул по нему невидящим взглядом и, развернувшись, последовал за своими конвоирами. Больше Ричард не отставал от него ни на шаг.
- Я горжусь тобой, мой мальчик, - на плечо легла теплая рука, вырывая из задумчивости. Инквизитор радостно улыбался, а его глаза горели фанатичным огнем. – Ты пока свободен. Крепления кресла удержат объект, а если нам потребуется транспортировка, то мы тебя позовем. Отдыхай, тебе нелегко пришлось. Такое падение, потом целые сутки наедине с вампиром. Ты уверен, что не хочешь показаться врачам? У тебя могут быть переломы.
- Спасибо, отец, - мотнул головой Ричард, глядя через плечо инквизитора, как Эрика усаживают в подвижное кресло-трансформер и вкладывают руки и ноги в захваты. На секунду их глаза встретились, а затем вампир вновь стал безучастным к происходящему с ним. – Все в порядке. Можно… я пойду?
- Конечно, - ласково потрепал его по щеке святой отец. – Только сними свой «поводок», он пока не нужен.
Ричард с облегчением избавился от магической удавки, а затем, помедлив, оставил нить. Зачем, он не знал, просто потеря этого слабого контакта причиняла почти физическую боль. Дверь лаборатории захлопнулась за его спиной.

Не помогли ни душ, ни мягкая кровать в отведенной ему комнате, ни медитация. Сознание не желало очищаться, настойчиво возвращаясь к воспоминаниям о том жутком кресле и распростертом на нем вампире. Выставленный Эриком блок не давал проникнуть в его мысли без серьезного усилия, но Ричард продолжал чувствовать его присутствие. Несколько раз он порывался оборвать эту связь, и каждый раз останавливался, не в силах это сделать.
Он перевернулся на живот, со стоном закусив подушку, и в этот момент в дверь осторожно постучали.
- Какого черта?! – радуясь, что можно выплеснуть свое раздражение, зарычал Ричард. – Я сплю уже!
- Дик? – в приоткрывшуюся щель просунулась светлая голова. – Прости, не хотел будить. Можно мне войти?
- Конечно, Коннор, - взгляд охотника потеплел при виде друга. Ричард сел на кровати и знаком пригласил приятеля устраиваться в кресле напротив. Тот замялся, потом прикрыл за собой дверь и сел.
- Дик… - осторожно начал он. – Все прошло… без осложнений?
- Что ты имеешь в виду?
- Понимаешь, - Коннор старательно отводил глаза, - Паркер… он говорит, что ты странный. А еще, что в той аварии невозможно было остаться целым. А у тебя даже синяков нет, Дик. И шрам… ты знаешь, что у тебя на брови больше нет шрама?
Ричард бросился к зеркалу в ванной. Бровь была целой, как будто и не было той памятной драки, когда кровь из раны от ножа застилала правый глаз, мешая сражаться. Регенерация. Он вернулся в комнату и сел обратно, не зная, что сказать.
- Этот парень… - тихо произнес Коннор, - он помог тебе, да? Похоже, он спас тебе жизнь.
- Глупости, - процедил сквозь зубы охотник. – Он спасал себя, ведь если бы я умер, то…
- То умер бы и он, - закончил за него друг. – Такова теория. Дик, а откуда ты знаешь, что когда ты умрешь, «поводок» останется активен?
- Но… - удивился Ричард, - мы же проводили опыты! Если я терял сознание, то «поводок» активизировался!
- Ты был при этом жив. Твой мозг все равно был активен. А если нет? Ладно, это ерунда на самом деле. Гораздо важнее то, что Паркер рассказал про свои подозрения отцу Иоанну, и тот заинтересовался его наблюдениями. Дик, ты меня слушаешь?
- Коннор, - внезапно поднял голову Ричард, - а что сейчас происходит в лаборатории?
- Ну… - растерялся тот, - сначала идут тесты на способность к регенерации. Понимаешь, считается, что именно поэтому Дэвид Райз мог сохранять свою молодость. Его вампир как-то влиял на него, то ли магически, то ли физически - не понятно. Они пробовали давать кровь вампиров раненным людям, но ничего не происходило. Потом опыты ставились на объектах, находящихся в состоянии клинической смерти. Эти опыты тоже были неудачными.
- Коннор… откуда ты все это знаешь? Это же… - Ричард потрясенно посмотрел на друга, который сейчас казался ему незнакомцем. Тонкие губы сжаты, лицо сосредоточенно и серьезно.
- Я знаю это потому, что именно так исчез Алекс. Я так и не поверил в историю о трагической случайности с братом, и начал потихоньку выяснять, что происходит на нижних этажах. В особенности – на восьмом.
- Но этажей семь…
- Их восемь, Дик. Проект «Харон» практически целиком расположен на последнем уровне. Твоего друга скоро переведут туда, и больше ты его никогда не увидишь.
- Моего… - Ричард беспомощно заглянул в понимающие серые глаза. – Моего друга?
- Дик, ты хоть знаешь, что сейчас открыт? Ты знаешь, что транслируешь свои эмоции в эфир без фильтра? Слава Богу, эмпатов у нас очень мало, а в данный момент здесь только ты и я, иначе бы мы с тобой уже не разговаривали. Я и пришел-то только потому, что понял – ты готов меня выслушать. Я не знаю, что произошло между вами, но он спас тебе жизнь. И ты думаешь о нем.
Голос Коннора упал до шепота.
- Эти опыты… это неправильно. Я видел результаты – это не люди, это монстры. У них почему-то даже нет того подобия сознания и души, которое есть у вампиров. Просто вливание крови не дает чего-то важного, какой-то основной составляющей. Знаешь, раньше считали, что когда Сир обращает Дитя – он дает ему не только свою кровь, но частицу души. Именно поэтому между ними возникает та самая Связь. Может, с молодостью Райза было так же? Не просто магия, не просто физиология тел, а нечто большее, чего не получить в лаборатории? И твое спасение… Дик, он ХОТЕЛ спасти тебя и поделился чем-то большим, чем кровь… Дик! Ты слушаешь?
- Что случилось с Алексом? – пытаясь осмыслить сказанное, спросил Ричард.
- Понимаешь, для опытов нужны были не только вампиры, но и те, кому пытались приживить этот самый «ген долголетия». Мы, Дик. Они пробовали и с обычными людьми, но решили сохранять чистоту эксперимента – Дэвид имел Талант. К сожалению, Талант уникальный, больше с таким никто не рождался. А ближе всего к его способностям – эмпатия, Дик. Ты понимаешь, что это значит?
- То, что я смог воспринять воздействие, каким бы оно ни было … - Ричард потер пальцами переносицу. Голова просто раскалывалась от избытка эмоций и информации. –То есть, получается – системы нет? Нельзя найти бессмертие для всех?
- Нет, нельзя, - кивнул головой Коннор. – Но ИМ ты это не объяснишь, они зашли слишком далеко, чтобы остановиться. Они слишком жаждут его, чтобы признать поражение. Ты спросил, что случилось с Алексом? Он стал монстром, и был уничтожен, как неудачный эксперимент. И он был не один. На последнем уровне до сих пор содержатся несколько образцов, на всякий случай. Ты никогда не чувствовал их?
- Нет, - покачал головой охотник. – Я не часто здесь бывал, да и пользоваться способностями не на вампирах строжайше запрещено.
- Ты серьезно? – поперхнулся Коннор. – Ты никогда не сканировал людей? Ни братьев, ни наставников? Ты святой или идиот?
- Похоже, второе, - произнес Ричард, закрывая глаза и активизируя сеть. Голову заполнили десятки голосов, но он лишь шире распахивал сознание, стараясь дотянуться до последнего яруса. Мельком отметил искру разума Эрика, все так же держащего блок, отца Иоанна, отметив себе вернуться к нему позже, уж больно нехорошей казалась его аура, а затем… Разум коснулся чего-то мерзкого и скользкого, тошнотворно-муторного. В этом невообразимом нечто не было ни одной связной мысли, только адский кровавый голод, жажда и смерть. Голова закружилась, а желудок сделал немыслимый кульбит, заставляя порадоваться, что он давно ничего не ел. Ричард усилием воли заставил себя смотреть дальше. Их было трое – неудачных экспериментов отца Иоанна. Не вампиры, не люди. Это даже не было состоянием френзи – настолько чуждыми были эти существа. Одно из них отличалось от остальных. Чем? Возрастом.
- Коннор! Там ребенок?! – Ричард резко оборвал связь, так что перед глазами заплясали цветные огни.
- Ты видел, да? Одно время считалось, что детский организм окажется восприимчивее…
«Сколькими они уже пожертвовали?» - вспомнился ему насмешливый голос. – «Ты никогда не задумывался, что они будут делать, если раздобудут себе бессмертие? Кем они тогда станут в своих глазах?»
- Эрик… - прошептал он, изо всех сил натянув ментальную нить, впервые позвав вампира по имени. И ему ответили.
«Дик?»
«Я иду, слышишь? Не вздумай там сдохнуть без меня!»
«Я вроде как уже, сам говорил» - даже мысленный голос Эрика сочился ехидством. Это решило все. Мысль о том, что он может больше никогда не услышать этих бархатных ироничных ноток, обожгла охотника. Ричард ухмыльнулся и подошел к шкафу, выбирая удобную одежду. Джинсы, футболка, любимая куртка, доки…
«Заткнись»
За спиной раздался звук передергиваемого затвора. Охотник медленно обернулся и взглянул на Коннора, в руках которого появились два пистолета. Тот задумчиво повертел их, а затем, поставив на предохранитель, перекинул один Ричарду.
- Что это значит?
- Ты будешь отбивать его голыми руками? – поднял бровь эмпат. – Я давно ждал подобного случая, но мне нужен был напарник.
- Случая для чего?
- Уничтожить лабораторию. Точнее – восьмой уровень. Одному мне не справиться, но если кто-нибудь отвлек бы внимание, устроив… скажем, побег одному из экспериментальных объектов… А я тем временем взорву нижний этаж.
- Ты серьезно?
- Более чем. У меня все практически готово, но, как я уже сказал, мне нужна была помощь. Заодно, это прикроет ваше отступление, всем явно будет не до вас после взрыва. Ты согласен?
Ричард мысленно потянулся к Эрику. Блока больше не было, но и подглядывать сейчас в его мысли охотник не стал. Просто впитывал в себя новое ощущение, наполнявшее его от этого контакта. Это будет точкой невозвращения, он пойдет по следам Дэвида Райза, ставшего изгоем и мишенью Инквизиции. Разница только в том, что у Дэвида был его вампир, у него же самого… Вряд ли Эрик простит ему все сказанное и ту пощечину. Но это не имело значения. Интуитивно, охотник чувствовал, что поступает единственно правильно, а он давно привык доверять своим ощущениям.
- Я согласен, - он кивнул и протянул руку Коннору. – Но, как ты выберешься с восьмого уровня до взрыва?
Тот отдернул руку и двинулся к выходу. На пороге, не оборачиваясь, произнес:
- Я дам тебе сигнал, и ты войдешь в лабораторию. Освободишь своего друга, пошумите там посильнее, а затем уходите по одиннадцатому коридору. Дойдете до тупика – не пугайтесь, в полу люк. По туннелю выйдете в канализацию, а там уж сориентируетесь. Я догоню вас.
- Но, Коннор…
- Нельзя медлить. Ты хоть задумывался, что значат «тесты на регенерацию»?
- Черт!
Ричард сунул пистолет за пояс, вложил в крепления метательные ножи и запасные обоймы и поспешил за другом. Начался обратный отсчет.

Сознание Эрика пульсировало тянущей болью, и Ричард с нетерпением ждал условного сигнала. Он осторожно, чтобы не выдать себя, коснулся разума отца Иоанна. Тот был поглощен какими-то расчетами и записями. «Поврежденная ткань регенерирует со скоростью… поврежденные органы – в порядке степени значимости. Скорость регенерации экспериментального объекта Х361К намного превышает возможности низших экземпляров. Зафиксированы сторонние излучения, очевидно магические всплески, но новый контур работает надежно».
Поврежденные органы? Ричард сжал кулаки. А ведь он сам привез его сюда, знал для чего. Почему проняло только сейчас, почему вдруг стало не все равно? Потому что коснулось напрямую. Потому что сам он – следующий опытный образец, спасибо Паркеру. И это будет уже его собственная «скорость регенерации» … в порядке степени значимости. Все дело в самозащите. Правда? Или сломалось что-то важное, основополагающее - то, что вбивалось с самого детства в податливые детские умы? То, без чего вся система мировоззрения летела к черту, разбивая привычный образ жизни? Непогрешимость Церкви была нарушена. Она оказалась неидеальна и нечиста. Никого не топчут с таким усердием, как поверженных богов. Инквизиция воспитывала фанатиков, не зная, что создает обоюдоострое оружие, которое может обратиться против нее самой.

«Пора» - раздался тихий мысленный шепот, и Ричард, выкинув из головы все лишнее, выбил дверь лаборатории.

Пахло кровью. Кресло-трасформер было приведено в лежачее положение, на Эрике не было одолженной ему охотником футболки. Грудь и плечи покрывали длинные глубокие разрезы, часть из которых уже затянулась, а часть выглядели совсем свежими. Вампир явно уже был обессилен: регенерация истощала и без того скудные запасы энергии. «Интересно, что они собирались делать дальше? Скормить ему кого-нибудь?» - мелькнула в голове мысль, когда охотник брал на прицел ближайшего инквизитора. Эмоции отключились, отдавая управление телом годами выработанным навыкам убийцы.
- Сын мой, что ты делаешь? – удивленно воззрился на него отец Иоанн, не вставая из-за стола.
- Я забираю его. Не мешайте мне, если не хотите неприятностей, - Ричард перевел оружие на главу проекта, медленно приближаясь к пульту управления креслом. Нужно было отключить тот самый контур, блокирующий магические способности вампира и снять зажимы. Коннор просил пошуметь… Охотник уловил мысль одного из святых отцов, но не стал препятствовать поднятию тревоги. Тот, стараясь сделать это незаметно, нажал кнопку, и к лаборатории поспешила охрана. Ричард улыбнулся и несколькими выстрелами разнес пульт. Что-то вспыхнуло, заискрило и погасло.
Он снял зажимы и вытащил Эрика из кресла, поддерживая и не давая упасть. Тот зачем-то сделал пару вдохов и выдохов и отстранился, показывая, что может стоять самостоятельно.
«Идти сможешь?» - мысленно спросил охотник. Ему ответили неопределенным хмыканьем. А дверь, между тем, распахнулась, пропуская внутрь первого нападавшего.
Ричард выстрелил, не задумываясь, повинуясь не разуму, а инстинктам. Толкнул себе за спину безоружного вампира и снова прицелился. Движение сзади он успел почувствовать, но среагировать – уже нет. Кроме того, в дверях снова появился человек. А сзади был Эрик.
Вампир перехватил руку со скальпелем, продлив движение по нужной ему траектории, а затем резко вывернул назад, используя болевой прием. Ричард, снявший своего противника, обернулся и выстрелил в отца Иоанна, успевшего вытащить пистолет из ящика стола, за которым сидел, а вампир, не в силах больше сопротивляться голоду, вонзил клыки в шею своего пленника.
Все это заняло какие-то секунды, а мир успел перевернуться с ног на голову. Рука дрогнула в порыве оттащить Эрика от его жертвы и… опустилась, признавая его право. Он не мог судить вампира, только что своими руками убив тех, кого всю жизнь считал своей семьей. Пальцы дрожали, но усилием воли Ричард приказал себе не думать об этом. Не сейчас.
Он отвернулся и направился к двери, в которую уже никто не рисковал входить. В коридоре их ждали человек десять…
- Ты можешь взять под контроль хоть часть из них? – спросили над ухом. Ричард дернулся от неожиданности и в недоумении посмотрел на Эрика. За спиной застонали. Охотник обернулся и увидел, как раненный вампиром инквизитор пытается отползти в сторону, держась за шею.
- Ты… - Ричард не поверил своим глазам. Он не убил его? Неужели менялись они оба? Эрик отвел глаза и снова задал свой вопрос.
- Так можешь? Ты же эмпат, неужели вас этому не учили?
- Учили, но… я не применял это на людях.
- С людьми проще, чем с вампирами – справишься. Остальных возьму на себя я, - Эрик тряхнул головой и добавил чуть слышно, - это же лучше, чем пройти по их трупам, правда?
- Правда…
С людьми и правда было легче. Ричард с усмешкой понял, почему ему так строго было запрещено использовать свой дар на ком-нибудь, кроме вампиров. Они, как и на той улице, действовали слаженно и четко, быстро уходя по коридору номер одиннадцать. В конце действительно оказался тщательно замаскированный люк, над которым охотник замер в нерешительности.
- Чего ты ждешь? – Эрик уже спускался вниз.
- Друга, который помог мне. Он должен…
Взрыв сотряс стены и пол, с потолка посыпалась штукатурка.
- Какого… - Ричард судорожно стал искать сознание Коннора, но… - Не может быть… Он же не мог…
- Это его рук дело? – сочувственно поинтересовался вампир. Дик молча кивнул головой, не прекращая безуспешных поисков. – Ты чувствуешь его?
- Нет…
- Дик… - Эрик тронул охотника за плечо. – Надо уходить. Я думаю, он знал, на что шел. Дик!
- Ты прав. Уходим.

Они спустились по железной лестнице вниз, не забыв вернуть на место крышку люка. Туннель оказался очень темным, но Ричард сообразил прихватить с собой фонарь, которым и воспользовался. Они молча двинулись вперед. Путешествие нельзя было назвать приятным, но за ними определенно не отправили погоню – безумный план Коннора сработал. Коннор… он отомстил за брата, загасил снедающий душу огонь жажды мщения. Умер ли он счастливым? Ричарду почему-то казалось, что да.
Туннель и правда вывел их в городскую канализацию. Отсюда открывалось несколько путей и, посовещавшись, они двинулись влево, рассчитывая выйти к западной части города. Там, по сведениям Ричарда, были довольно пустынные районы, частично предназначенные под снос, частично склады и ангары.
Они почти не разговаривали, обмениваясь лишь необходимыми репликами. Один раз Ричард поскользнулся, и чуть было не сорвался в воду, но был подхвачен сильной рукой и водворен обратно на твердую почву. Охотник коротко кивнул в знак благодарности и двинулся дальше. Когда стемнело, они поднялись на поверхность.

После запахов канализации, ночной воздух показался свежим и одуряюще чистым. Ричард замер, вдыхая полной грудью и пытаясь избавиться от мерзкого ощущения пропитанности вонью.
- Так и будешь стоять столбом? Какой у нас план? – раздался ехидный голос. Охотник пожал плечами.
- У нас нет никакого плана. Дальше… Эрик, мне надо кое-что тебе сказать.
Он огляделся по сторонам, осматривая узкую пустынную улочку и подошел к стене, прижавшись к ней спиной. Все тело колотило от переизбытка адреналина, кожа горела, а на душе…
- Я не умею извиняться, - произнес он, взглянув в глаза приблизившемуся Эрику. Тот саркастически выгнул бровь. – Да и за то, что я сказал и сделал, не извиняются. Такое не возьмешь назад, не попросишь забыть и не обращать внимания. Единственное, что я могу – это сказать, что мне стыдно за себя. Я был неправ и наделал глупостей. Мне жаль… правда. Здесь наши пути расходятся, надеюсь, я хоть немного исправил то, что натворил. Уходи… пожалуйста…
Он отвернулся, кусая губы, не в силах продолжать. Эрик медленно, не спеша, приблизился вплотную и пальцами жестко взял его за подбородок, заставляя поднять голову.
- Ты этого хочешь? Чтобы я ушел? Или, может, чтобы остался? А, охотник?
Пальцы скользнули по коже, перемещаясь на затылок, зажимая волосы в крепкий захват и оттягивая голову назад, открывая горло. Ричард не сопротивлялся. Синие глаза взглянули в голубые и прищурились в усмешке. А затем Эрик напористо, почти грубо, поцеловал его, прикусывая губы. Захват на затылке причинял боль, но она была нужной, правильной, облегчающей более мучительную душевную боль. А потом и она потерялась в совсем других ощущениях.
Холодная ладонь скользнула под футболку, выдергивая ее из-за ремня, ложась на спину и поглаживая поясницу. Вторая отпустила волосы и прошлась по шее, привлекая ближе, плотнее.
- А ты можешь сделать, как в прошлый раз? – зашептали ему на ухо. – Только без твоей дурацкой удавки.
Ричард кивнул и подпитал ментальную нить, раскрывая свое сознание. Эрик взглянул ему в глаза и как-то нехорошо усмехнулся, а затем…

Охотника резко развернули лицом к стене, заставив упереться руками в холодный камень. Пальцы вампира легли на пряжку ремня, расстегивая ее и проникая внутрь. Разгоряченную плоть обожгло холодом, но это лишь усилило возбуждение. Сзади прижались тесно, вплотную, терзая губами шею, мочку уха, прикусывая чувствительную кожу. Холодные руки хозяйничали под одеждой, заставляя выгибаться от удовольствия и закусывать губы от мучительного стыда.
- Расслабься… - прошептали сзади. – И раздвинь ноги…
«Господи, как шлюху… Но я заслужил это…»
Его резко развернули обратно и вжали в стену. Синие глаза сверкали от злости.
- Ты идиот. Настоящий придурок. Это не месть, не наказание, не расплата! Что ты там себе напридумывал? Собираешься таким образом избавиться от чувства вины?! Да пошел ты!
- Я не знаю. Нет. Просто… Ты простил?
- В тот момент, когда ты позвал меня по имени и сказал, что придешь, - Эрик коснулся пальцами его щеки и осторожно погладил тыльной стороной. – Я не знаю, что в тебе такого, на мой объективный взгляд ты полный придурок, но… меня еще ни к кому так не тянуло. Мне нравится, что ты дышишь, что ты живой, нравится твоя наивная убежденность в своей правоте, то, как ты смущаешься и краснеешь под моими прикосновениями, как легко отзываешься на ласку…
- Заткнись! – щеки охотника пылали, подтверждая слова вампира. А тот улыбнулся и снова привлек к себе свою законную добычу, целуя гораздо бережнее, чем раньше. А потом была снова стена дома под ладонями, бесстыдные руки, спускающие джинсы вниз, запах крови из прокушенного запястья Эрика, которую тот использовал вместо смазки, и горячая, сжигающая волна удовольствия… Не было только прежнего стыда и чувства вины.
Ноги почти не держали его, и, если бы не рука, подхватившая поперек живота, он бы сполз на землю. Тело охватила расслабляющая истома, и Ричард откинулся назад, прижимаясь к обнаженной груди Эрика. Они же так и ушли из лаборатории, не прихватив ему одежды. К счастью, перспектива замерзнуть не грозила вампиру.
- Так чего же ты хочешь, Дикки? Ты не ответил на мой вопрос.
Ричард прикрыл глаза и рассмеялся.
- Во-первых, надеть штаны, а то как-то холодно. Во-вторых, чтобы ты прекратил меня так называть. А в-третьих… Эрик, а что мы будет делать дальше?
Тот коротко поцеловал его в шею и отстранился, помогая привести в порядок одежду.
- Лично я хочу выспаться. С тобой под боком в обязательном порядке. А дальше… Ты охотник, у тебя есть Дар. Я тоже не самый слабый вампир. Мы справимся. Люди же как-то выживают в этом мире, чем мы хуже?
- Вандер и Райз тоже были не самыми слабыми.
- Они были первыми, Дикки. Но они смогли прогнуть под себя законы этого мира, хоть на время. В конце концов, они проиграли, но… дрались они красиво. Кстати, Дэвид не умер, его принял клан Луиса. Ты не знал об этом?
- Нет, - покачал головой Ричард, - он стал вампиром?
- Да. Хотел бы встретиться с ним?
Охотника бросило в жар при воспоминании о том бое.
- Вряд ли он будет счастлив видеть меня. Я ведь был там… тогда… когда погиб Вандер. Да и как ты проведешь меня в чужой клан?
Эрик на мгновение прикрыл глаза, а потом улыбнулся.
- Знаешь, шутка в том, что это вообще-то мой клан. Альберт меня просто убьет. Но, видимо, это у нас карма такая – влюбляться в охотников. Не бойся, тебя не тронут. И, если ты сам не захочешь иного, ты останешься человеком. Я бы лично не хотел, чтобы ты менялся…
- Ты шутишь? Это ирония такая, да?
- Ирония – не то слово. Только жизнь умеет так шутить. Так ты со мной, Дикки?
Настало время Ричарду прикрывать глаза, собираясь с мыслями. Решал он недолго.
- У меня есть одно условие. Ты. Никогда. Не называешь. Меня. Дикки.
- Договорились, малыш.
- О, Господи…

@темы: Fanfiction

---

Три сиквела к "Перекресткам"

[Renee]

Автор: Рыжая шельма (Renee).
Бета: anahata
Персонажи: Луис Вандер, Дэвид Райз.
Рейтинг: R
Категория: ориджинал, слеш, фентези.
Размер: мини
Статус: закончен
Предупреждение: смерть персонажа
Саммари: когда пересекаются два чуждых друг другу мира, возможно все, что угодно.

Те, кто хочет жить вечно.

Я стоял в дверях, не в силах поверить своим глазам. Сколько раз мне казалось, что я снова вижу его в толпе, но это всегда оказывался другой человек. Я искал взгляд янтарных глаз, выхватывая лишь пустоту снова и снова. А теперь… Я скинул обувь, куртку и присел на край кровати, просто разглядывая его. Вампир спал, уютно свернувшись под моим одеялом, заняв практически все пространство. Я провел пальцами по высокой скуле, еще раз убеждая себя в том, что это не сон, а затем разделся и скользнул в постель, прижимаясь как можно ближе. Впервые за целый год я засыпал спокойно.
На плечо давила приятная тяжесть, а под щекой было что-то мягкое и так знакомо пахнущее… Я открыл глаза и встретился взглядом с двумя медовыми омутами, смотревшими на меня очень внимательно.
- Привет. Прости, что заставил себя дожидаться, но ты не предупредил о визите, – мой голос спросонья прозвучал хрипло, теряя все тщательно заготовленное ехидство. Луис рассмеялся, а затем ухватил меня за плечи, затягивая на себя. Я приподнялся на локтях, нависая над ним и стараясь не дать счастливой улыбке расплыться на лице.
- И ты не спросишь меня, где я был все это время и почему ушел?
- Нет. Ведь гораздо важнее, почему ты вернулся.
Янтарные глаза на миг прикрылись, как тогда, когда я попросил его обратить меня. Он в тот момент просто промолчал, а потом исчез на целый год.
- Я рад, что не опоздал с возвращением, – усмехается он, рассыпая веселье искорками огоньков, и на секунду мне кажется, что я вижу ответ на свой вопрос в глубине желтых глаз.
***
Звуки шагов гулко разносились по коридору. Дорога была хорошо знакома, так же как и все вокруг. Здесь прошло мое детство. Последние несколько лет я практически не появлялся в стенах монастыря, получая все инструкции и задания по телефону и интернету. В век высоких технологий личное общение можно было свести к минимуму, чем я с удовольствием пользовался. Но в этот раз последовало распоряжение явиться лично.
Постучавшись и услышав в ответ разрешение войти, я открыл дверь и прошел внутрь. В комнате, памятной мне с детства, ничего не изменилось за эти десять лет кроме ее хозяина. Отец Марк постарел и приобрел, как говорили, весьма скверный и раздражительный характер. Я закрыл за собой дверь и отвесил почтительный поклон человеку, воспитавшему меня.
Он приветствовал меня кивком головы и взмахом руки предложил присесть на кожаный диван, стоящий у стены. Бросив взгляд вглубь комнаты, я понял, что мой наставник был не один. У окна, облокотившись на подоконник, стоял Доминик. При виде него я скривился, предчувствуя неприятный разговор, ибо ничего хорошего с этим человеком связано быть не могло.
Доминик Галахер был на год старше меня, такой же подкидыш, как и все те, кто попал в стены монастыря. В отличие от меня, он не обладал Талантом, но все равно стал охотником на вампиров, компенсируя неспособность к магии силой, упорством и жестокостью. В детстве мы часто дрались, а когда выросли – относились друг к другу с молчаливым презрением.

- Добро пожаловать домой, Дэвид, – елейный голос наставника вернул меня к действительности. – Прости, что заставил тебя проделать такой путь, но я уже не молод, и все может случиться, а я хотел бы еще раз увидеть своих учеников.
- Что Вы, отец, я очень рад, что приехал, но мне кажется, что Ваши опасения беспочвенны. Вы прекрасно выглядите.
- Льстец. Я знаю, Господь уже подводит итоги моей жизни. Но это все ерунда, к чему говорить о старике, когда со мной мои лучшие ученики. Доминик уже рассказал о себе, теперь я бы хотел послушать тебя.
- Моя жизнь не очень интересна. По мере сил я стараюсь служить святому делу.
Доминик хмыкнул и отлип от подоконника. Отец Марк неодобрительно покосился на него, но ничего не сказал, снова переведя доброжелательный взгляд на меня. Галахер подошел ближе, продолжая неприятно улыбаться.
- Брось, Дейв. Все знают, что ты лучший в нашем деле. Не многие могут похвастаться таким послужным списком и при этом оставаться в живых столько времени. А ведь на своем первом серьезном задании ты чуть не погиб, даже попал в больницу в задрипанном городишке. Когда же это было? Лет девять назад?
- Десять… - промолвил отец Марк, разглядывая меня.
Тревога молоточками застучала в виски. В больницу я попадал один раз, тогда, когда и познакомился с Луисом. Но я не рассказывал об этом.
- Помнишь, Дейв? – Доминик источал дружелюбие и заинтересованность. – Я был проездом в тех местах, совершенно случайно. Представляешь, там до сих пор помнят странного юношу, которого доставили в больницу с чудовищной потерей крови. Видимо, тот вампир оказался не так слаб и потрепал тебя.
- Обычный вампир, - я пожал плечами. – Просто я оказался невнимателен и пострадал по собственной глупости. Мне было стыдно в этом признаваться, рана была несерьезная, поэтому я и промолчал.
- Ох, Доминик, к чему ворошить такое старое дело? – наставник всплеснул руками. – Мы утомили нашего Дэвида, он же с дороги, а мы накинулись с вопросами. Продолжим разговор за ужином, а пока отдыхай, мальчик мой. Твоя старая комната свободна, можешь занять ее.
Я встал, поклонился и вышел из комнаты. Доминик выскользнул вслед за мной.
- Я провожу тебя.
Я пожал плечами и молча пошел по коридору. Галахер не отставал, дыша мне в затылок. Под его бдительным присмотром, обуреваемый дурными предчувствиями, я дошел до своей комнаты и остановился, взявшись за ручку. Доминик выжидательно смотрел на меня. Чертыхнувшись про себя и снова пожав плечами, я открыл дверь и вошел внутрь. За моей спиной раздался скрежет поворачиваемого в замке ключа.

За мной пришли через два часа. Под дулами нескольких пистолетов провели в комнату для дознаваний и усадили в специальное кресло. На руках и ногах, звонко щелкнув, захлопнулись стальные зажимы, рассчитанные на вампиров. Официально, это место называлось комнатой для опытов, но фактически являлось пыточной. Монахи, доставившие меня сюда, поспешили ретироваться, оставив меня наедине с Домиником и отцом Марком. Вот и разговор за ужином. Наставник смотрел на меня почти ласково, с легкой грустинкой во взгляде.
- Мне очень жаль, Дэвид, что приходится прибегать к таким методам. Но если ты будешь хорошим сыном Святой Церкви и все мне расскажешь, нам не придется прибегать к крайностям.
- И что я должен рассказать? – почти весело осведомился я. Отец Марк подошел ближе и коснулся пальцами моей щеки.
- О своем друге, сын мой, и о своем преступлении. Ты должен покаяться в грехе, который совершил, разделив ложе с мужчиной и злейшим врагом вырастившей тебя Церкви.
- О чем Вы, отец? Понятия не имею, о чем… - звонкая пощечина прервала мою тираду. Отец Марк брезгливо оттер руку.
- Упорство не приведет ни к чему хорошему, Дэвид. Ты заблудился в своем неведении, позволь вывести тебя к свету…
Я зло рассмеялся.
- Простите меня, наставник, я все еще не знаю, о чем Вы говорите. Очевидно, кто-то, - я бросил выразительный взгляд на Доминика, - дал Вам ложные сведения.
Удар в живот вышиб весь воздух из легких. Я закашлялся, согнувшись пополам, а отец Марк сокрушенно покачал головой.
- Легче, Доминик, легче. Так и убить недолго. Дэвид, отпираться бесполезно.
- Я видел его. Твоего любовника. Мне плевать, как вы, ублюдки, проводите время, единственное, что я хочу знать, почему ты ни черта не изменился за эти годы, – Доминик нависал прямо над моим лицом, скаля зубы. Я усмехнулся.
- Ну, если ты все знаешь, иди, попробуй разыскать вампира, который согласится тебя трахнуть. Может и помолодеешь.
- Доминик, не надо! – Отец Марк оттащил от меня разъяренного Галахера. Из разбитой губы текла кровь, но я не обращал на это внимание. Наставник повернулся ко мне.
- Я старый человек, Дэвид, и я не хочу умирать. Я воспитал тебя, почему ты не хочешь отплатить мне добром?
- Потому что нет никакого секрета, нет никакого эликсира или тайного средства. Просто магия Луиса так действует на меня и только на меня. Мы и сами не знаем, почему так происходит.
Глаза монаха загорелись фанатичным огнем.

- Луис… Дэвид, сынок, ты не мог бы познакомить нас со своим другом? Было бы очень интересно… эээ… изучить эту его магию.
- В смысле препарировать его? Отец, я не знаю, как найти Луиса, а если бы и знал, то не стал бы этого делать.
- Я попробую убедить тебя в обратном, придурок, – Доминик раскладывал на передвижном столике инструменты, при взгляде на которые все внутри меня похолодело.
Глаза отца Марка алчно смотрели на меня. Мечта о вечной жизни затуманила его рассудок, превратив в настоящего монстра. Я попробовал пошевелиться. Зафиксированные руки болели, но это была лишь прелюдия к боли настоящей. Я знал, как здесь принято добывать информацию, и не испытывал иллюзий. Вся комичность ситуации заключалась в том, что правду я уже сказал, и добавить было нечего. Я действительно не знал, как найти Луиса и, при всем желании, не мог привести его к ним, если бы паче чаяния такое желание у меня возникло.
- Я уже все сказал, но вы не слушаете. Вы не можете жить вечно. Никто не может. Даже вампиры смертны, а за свою долгую жизнь они платят высокую цену.
- Я воспитал тебя как сына, Дэвид. А что получил взамен? Неблагодарность. Почему ты упорствуешь? Почему не хочешь помочь своим братьям?
Я хрипло рассмеялся. Опять по кругу, до бесконечности. Это начинало надоедать.
- Я ничем не могу помочь братьям. А даже если бы и мог – я не отдал бы вам Луиса. Просто потому, что вы разберете его на части в попытке добыть себе кусочек вечности. Не для рядовых бойцов, которые каждую ночь рискуют жизнью, ни для людей – для себя. Простите, отец. Между его жизнью и Вашей, я выбираю его.
Губы святого отца побелели от ярости. Он сделал знак рукой Доминику, и тот подкатил ко мне свой металлический столик с приготовленным арсеналом. Я наблюдал за всеми этими манипуляциями с отстраненным интересом, гадая про себя, сколько мне удастся продержаться. То, что, в конце концов, я сломаюсь и буду умолять их прикончить меня побыстрее, если еще смогу говорить, я не сомневался, равно как и в том, что живым из этой комнаты не выйду. Когда за дело берется Инквизиция – не выдерживает никто.
Первый раз я потерял сознание минут через двадцать. Меня привели в чувство, дали отдохнуть и вновь принялись за дело. Перед глазами все расплывалось в багровом тумане, то приобретая резкость, то снова теряя очертания. Тренированное сознание сопротивлялось изо всех сил, подсовывая перед мысленным взором образ за образом. Алые пятна превращались в бокал вина в руках Луиса, педантично рассказывающего мне об особенностях урожая того года, свойствах почвы и сорте виноградника, из ягод которого было изготовлено это вино с трудно выговариваемым названием. Мне нравилось слушать его голос. Глубокий, бархатный, ласкающий, он проникал в самую душу, затрагивая там какие-то потаенные струны. То насмешливый, то грустный, то дрожащий от ярости, а иногда срывающийся на хрип, когда он бессвязно выкрикивал мое имя на пике страсти.
Я так и не узнал, любил ли он меня, или я был забавным развлечением в его вечной жизни. Я же любил в нем все, задыхаясь во время наших разлук. Медовые глаза, полные превосходства и сарказма, которые я так мечтал изгнать из них. Гладкие, прохладные как шелк волосы. Мне нравилось перебирать их между пальцами, когда он, расслабившись и прикрыв глаза, клал голову мне на колени, рассказывая очередную историю.
Во рту был привкус соленой крови. Теплая противная жидкость, от которой зависит жизнь и магия. Как много всего замешано на этой алой субстанции, которой истекает мое тело. И как только Луис ее пьет? Такая гадость. Его губы на вкус гораздо лучше.
Они всегда холодные при первом прикосновении. Поцелуи обжигают, льдинками застывая на моих губах, но тепла моего тела всегда хватало растопить их. Я согревал его руки в своих ладонях, как будто возвращая ему жизнь… пусть на время. Но казалось – навсегда.
Холодная вода снова привела меня в чувство, очевидно, я опять отключился. На этот раз мне не дали отдыха. Холодно… как холодно… Как он живет в этой вечной мерзлоте, с постоянной жаждой? Только теперь я понял, почему Луис отказал мне в просьбе. И я был благодарен ему.
Боль, казалось, пронизывала каждую клеточку моего тела, а я мучительно пытался вспомнить нашу последнюю ночь. К счастью, я уже практически ничего не видел, поэтому мельтешение Доминика перед глазами не отвлекало меня. Я вспоминал… Однажды, я увидел, как он, не напрягаясь, оторвал несколько прутов от металлического забора, и подивился тому, как аккуратно и нежно эти руки прикасались к моему телу, ни разу не навредив. Тонкие… изящные… ласкающие мое лицо легкими касаниями. Как сейчас, когда я чувствую едва уловимое дыхание на своей щеке и жалящие покалывания магии, впивающейся в израненное тело. Багрянец сменяется перламутром, и я, улыбаясь, проваливаюсь в это ослепительное сияние.
- Дэвид… Дейв… придурок… - последнее слово произносится почти шепотом, но я успеваю услышать и обидеться. И в чем я опять виноват?
- Ох! – тело непослушное, а глаза распахиваются в черноту. – Я ничего не вижу.
- Это сейчас пройдет, потерпи, – его голос срывается, и я чувствую прикосновение холодных губ к своему виску. Зрение и правда проясняется с каждой секундой.
- Почему мы сидим на полу? – я оглянулся по сторонам и вздрогнул, вспомнив, где находился. Пол комнаты был залит кровью, в стороне сломанными куклами лежали два тела. Перевернутый столик с инструментами валялся неподалеку, а весь арсенал был равномерно воткнут в своего хозяина.
Я перевел взгляд на Луиса, держащего меня на коленях. Белоснежная некогда рубашка была заляпана кровью, коркой запекшейся на его губах и подбородке. И ни кровинки в лице. Сколько же он потратил, чтобы собрать меня по частям? Он проследил мой взгляд, коснулся пальцами следов крови на своем лице, и впервые в жизни я увидел страх в его глазах. Дурак.
Ухватившись за ворот рубашки, я притянул его к себе, целуя, чувствуя, как он с облегчением стискивает мои плечи.
- Лу, нам не пора отсюда?
Луис покачал головой.
- Уже утро. Я не успею.
Я покосился на двери и снова перевел взгляд на вампира. Он отвел глаза в сторону.
- Нам нечего опасаться. Никто не придет. Некому. Дейв, они не давали мне пройти.
Пятнадцать монахов. Я закрыл глаза, сжав его руки и устраиваясь поудобнее. Мне придется жить с этим, с осознанием, что из-за меня погибли две дюжины людей. Но я никогда не поставлю в вину Луису эти смерти. Никогда… Одно не давало мне покоя.
- Как ты нашел меня? Как ты вообще узнал, что мне требуется помощь?
- Ты очень громко думал обо мне. И тебе было очень больно. Я счел это вескими причинами, чтобы вмешаться. Кроме того, от твоего мысленного ора у меня разболелась голова, – его голос снова стал прежним. Я подавил смешок.
- То есть в следующий раз, когда я захочу тебя увидеть, мне надо будет воткнуть в палец иголку и громко подумать?
- Что-то вроде того.
- Буду иметь в виду. Луис…
- Что?
- Ты слышал все, о чем я думал?
- Успокойся, твои эротические фантазии успешно глушились болевыми ощущениями.
Мне захотелось врезать по ухмыляющейся физиономии. Но вместо этого я еще раз поцеловал его, чувствуя, как он отвечает мне, борясь с одолевающим его сном…
- Но мне приятно, что ты помнишь мои уроки. Надо будет сводить тебя в театр. Ты предпочитаешь оперу или балет?


Куда ведет эта дорога.

Предупреждение: ПОВ Луиса

Сквозь сон я чувствую его дыхание на своем плече, когда он легко опускается на кровать позади меня. Не открывая глаз и не шевелясь, я жду его решения. Он молчит, и только бешенный пульс выдает его присутствие да знакомое тепло его пальцев, осторожно касающихся моего лица. А затем он ложится рядом, тесно прижавшись и привычно обхватив мои руки своими ладонями.
Я не рассчитывал на такой прием, на свой страх и риск разыскав его новое обиталище. Придя сюда, повинуясь не рассудку, а изматывающей жажде, так похожей на мой вечный голод. Год – это много по человеческим меркам, слишком много. Все могло измениться, стать ненужным и не важным. Но он повел себя так, как будто не прошло и дня с нашей последней встречи, как будто я не оставил его без объяснений, без прощания. Дерзкий, нахальный, упрямый… живой. Он не переставал удивлять меня тем, как, несмотря на строгое воспитание, охотно принимал новое, всегда следуя своему сердцу, а не чужим правилам. Желание обладать им перевернуло вверх дном все мое существование, тогда, в моем доме, когда я решил приручить этого дикого кота, а вместо этого приручился сам.
Я сбежал от него. Впервые в жизни страх поселился в моей душе, приводя в смятение мысли и чувства. Я не боялся ни огня, ни солнца, ни Инквизиции, ни Страшного суда, но мне было мучительно страшно за него. Мое присутствие подставляло Дэвида под удар сразу двух могущественных врагов: Церкви и моего Клана. Инквизиция всегда жестоко карала отступников, не прощая предательства, да и Бэлль не переминул бы воспользоваться ситуацией, если бы узнал, что для меня значит этот человек. А мой Сир всегда был умен и наблюдателен. Поэтому правильнее было уйти, дать моему охотнику возможность жить своей жизнью, но я уже был не способен это сделать. Эгоистично? Да. Но ведь я вампир, какое мне дело до совести.
Я мог бы обратить его, навсегда привязав к себе и своему миру узами прочнее стальных канатов. Связь Сир – Дитя… даже сейчас мне не удалось разорвать ее полностью. Я все еще чувствую Альберта, а он, без сомнения, чувствует меня. Конечно, она ослабла, и он уже не может так легко подчинить меня или призвать, но… Я не хочу этого для Дэвида. Мне нравится, что он приходит ко мне по собственной воле, с вечным вызовом в серо-зеленых глазах. Нравится, каким покорным становится, расслабляясь в моих руках, полностью доверяя, теряя всю строптивость и язвительность. Не боясь, не защищаясь, не задавая вопросов. И это неправильно. Потому что я и сам не доверяю Зверю внутри себя.
****
- Сволочь… - его дыхание сбивается, и он вскидывается всем телом, пытаясь освободиться. Я легко удерживаю его за плечи в нужном мне положении, посмеиваясь и наслаждаясь этой заводящей игрой. Он кусает подушку, в которую я уткнул его лицом, и кроет меня последними словами в тщетной попытке перевернуться на спину.
Придавив Дэвида к кровати своим телом, я осторожно покусываю его за ухо, вырывая хриплые стоны и новые ругательства.
- Лежи смирно.
Чуть отстраняюсь и провожу вдоль позвоночника кончиками ногтей, заставляя его выгнуть спину, а затем повторяю это движение языком.
-Ты точно гад, – шипит он сквозь зубы.
- Ругаться можешь сколько угодно, а вот двигаться не смей.
Я снова приникаю к его спине, целуя и покусывая каждый сантиметр кожи, чувствуя, как он то расслабляется, то напрягается под моими руками, послушно следуя приказу. Я начинаю с шеи, там, где пульсирует голубая жилка, сводящая меня с ума. Слизываю бисеринки пота с его кожи, выступившие от еле сдерживаемого возбуждения, соленые на вкус, но, кажется, нет ничего слаще. Меня пьянит его тело, будоражит его кровь, запах и вкус, которой я отчетливо ощущаю даже сейчас, прилагая все усилия, чтобы сдержаться и не вонзить клыки в податливую плоть. Мой наркотик, дурманящий голову, придающий сил и заставляющий жить, как будто бы я и не умирал много десятков лет назад.

Едва касаясь, так, чтобы оставить невесомый щекочущий след на коже, я прохожусь руками по его спине и бокам. Он выгибается, возбужденный до предела, не имеющий возможности хоть как то облегчить свое состояние, чертыхаясь и прикусывая губы. Коленом я удерживаю его ноги, не давая перевернуться и дотронуться до себя.
- За каждое движение я прибавлю десять минут ожидания, – я говорю, не прекращая спускаться руками ниже, продолжая подразнивать.
Он почти рычит, но понимает, что я не шучу, послушно расслабляется и замирает. А я продолжаю. Пальцами, скользкими от слюны, ласкаю вход, удерживая другой рукой его поясницу, когда он бессознательно пытается выгнуться мне навстречу.
- Сегодня это будет медленно, так медленно, как я смогу выдержать… - легко прикусываю его плечо, проталкивая внутрь его тела один палец. Ответом мне служит замысловатое ругательство. Я улыбаюсь.
- Так медленно, что тебе будет казаться, что ты плавишься в огне, не сгорая, не обжигаясь… - внутри него уже два моих пальца, и он мотает головой, почти потеряв способность мыслить от удовольствия. Моя сила привычно выходит из-под контроля, пронизывая наши тела насквозь, перетекая от меня к нему. Я не сопротивляюсь этому потоку, лишь чуть корректируя его, вылечивая появившиеся на теле охотника шрамы и метки от чужих клыков, обновляя каждую клеточку его тела. Мои ласки заставляют его забыть обо всем, кроме обжигающих прикосновений внутри, окружающий мир исчезает, оставляя нас наедине.
- Пожалуйста… черт бы тебя побрал… - я тоже уже на пределе, поэтому отвечаю на его мольбу, рывком переворачивая на спину, заглядывая в распахнувшиеся от удивления глаза. Игры кончились, и я не желаю больше мучить ни его, ни себя. Аккуратно, бережно, пьянея от жара его тела, погружаюсь в него до конца, не разрывая взгляды. Я хочу видеть, чувствовать его всего, изнутри, снаружи, мысленно, беря все что можно, отдавая всего себя. Целиком, без остатка, не скупясь. Только ему.
До конца. И обратно. Почти выскальзывая из его тела, ловя губами разочарованные вздохи и всхлипы, чтобы через секунду заполнить его вновь. И снова назад. Медленно, как и обещал. Растягивая удовольствие, расставляя его метаться по кровати, полностью теряя контроль, присваивая себе с каждым движением, каждым вздохом, сливаясь в единое целое. Наслаждаясь бесконечно долгим мигом единения, когда переплетены не только наши тела, но и Таланты, а затем мир возвращается, приобретая краски и звуки.
***
Дэвид выскальзывает из кровати, направляясь в душ, а у меня нет сил даже подняться. Я полностью опустошен как физически, так и магически - обычное дело после наших встреч. Мой охотник и не подозревает, сколько сил он забирает у меня, бессознательно вытягивая энергию, отпуская на свободу свой Талант. Но мне не жаль, ведь это продлевает то время, которое он может быть со мной, оставаясь при этом человеком. Мне не жаль, это всего лишь магия, которую я могу восполнить…

- Отдыхаешь? – мелодичный голос хлестко ударяет по нервам, словно это звук железа по стеклу. Мой Сир материализуется на подоконнике открытого настежь окна, а в двери входят еще восемь членов Клана. Некоторых я не знаю, но трое из них – равны мне по силе. Что касается Альберта…
Он улыбается мне так хорошо знакомой улыбкой, а я не могу почувствовать даже магический фон, который всегда его сопровождает. Я полностью обессилен, не ощущая в себе ни крупицы энергии, способной к бою. Дэвид… мысль о нем ожигает подобно кресту.
- Дэвид… - Белль усмехается и скашивает глаза в сторону ванной комнаты. Внутри становится очень холодно. Альберт подпитывает Связь, и я на мгновение заглядываю в его мысли. Рычание вырывается из моей груди, ярость неконтролируемо затапливает сознание.
- Ты не посмеешь! – я и сам понимаю, как жалко это звучит. Мой Сир легким кивком головы откидывает назад белокурые пряди. Голубые глаза смотрят спокойно, без злости или осуждения. Он давно не испытывает подобных эмоций, за столетия нежизни почти избавившись от остатков человечности. Чуть грустно, чуть сочувствующе, чуть понимающе – обноски людских чувств мелькают в его взгляде, устремленном на меня. От давления Связи мне становится дурно, и он отпускает меня, смилостивившись на время.
- Я не посмею что? Убить этого мальчишку? Я могу это сделать, но тогда я не заполучу тебя. Да и мальчик этот слишком интересен, чтобы так бездарно расходовать его. Он обладает Талантом и из него получится очень ценный член Клана, – его голос переливается колокольчиками, заставляя вслушиваться в звучание, а не в слова. Но я давно уже перестал поддаваться подобным трюкам. Легко стряхнув с себя наваждение, я пытаюсь вспомнить, где Дэвид прячет свой арсенал, тщательно пряча свои мысли. Кивком головы и мысленным импульсом Бэлль разрешает мне одеться, что я и поспешил сделать, рассудив, что сражаться удобнее не нагишом.
Двое незнакомых мне братьев тем временем вытащили из ванной сопротивляющегося Дэвида. Влажные светлые волосы липли к его лбу, создавая обманчивое впечатление беззащитности и юности. В сущности, по сравнению с окружающими его существами, так оно и было. Но он не боялся, и это придало мне решимости.
- Чего ты хочешь?
Альберт удивленно выгнул бровь.
- Я разве не сказал? Я хочу, чтобы ты занял свое место в Клане, который так нуждается в тебе. А твой… друг… - он внимательно окинул взглядом охотника, - тоже займет свое место. И хоть мне жаль, что ты так многое забыл и предпочел оставить в прошлом, я дам тебе шанс не потерять то, что у тебя есть.
Дэвид вскинулся под изучающим его взглядом. Я не знаю, что он почувствовал в словах Альберта, но волна ревности, исходящая от него, буквально сшибала с ног. Бэлль улыбнулся, довольный произведенным эффектом. А я, как мог, пытался успокоить Дейва, и не потерять сосредоточенности.
- Что ты имеешь в виду?
-О, я готов сделать тебе подарок, по старой памяти. Твой охотник все равно будет обращен, вопрос только в том, сделаю это я или… ты сам.
- Ты сам создашь Дитя? - я не поверил своим ушам. – Ты же давно уже не обзаводился птенцами. Зачем?
- Во-первых, у этого охотника большой потенциал, я хочу дать ему максимально сильную кровь. А кроме того, - он скользнул к Дэвиду, внимательно вглядываясь в его глаза, - он мне интересен. Я хочу понять, что в нем такого особенного.
- Маркус тоже пытался это сделать, – зло усмехнулся Дэвид, - и для него это кончилось весьма плачевно.
Альберт рассмеялся.
- Кажется, я уже начинаю понимать, – он почти ласково погладил охотника по щеке. – Маркус был дураком, недооценившим тебя, человек. За что и поплатился. А теперь тебе предлагается величайший дар. Я покажу тебе новый мир, новую силу. Твой Талант может раскрыться полностью, ведь сейчас ты пользуешься им почти бессознательно, не контролируемо. Именно поэтому ты так и обессиливаешь Луиса.
Серо-зеленые глаза в изумлении воззрились на меня. Скрывать от него правду больше не имело смысла, и я открылся, позволяя ему заглянуть внутрь себя.
-Черт… - Дэвид прикусил губу от злости. – И ты молчал? И так каждый раз?
Я молча кивнул.
- Ты не виноват. Просто это свойство твоего Дара. Ты видишь магию, чувствуешь ее, можешь оттягивать на себя потоки энергии. Чем дальше, тем сильнее ты становишься. Наверное, со временем, ты научишься ими управлять в полной мере. Если у тебя будет хороший учитель, конечно, – Бэлль посмотрел на меня. – Так что ты выберешь, Дитя? Уступишь его мне?
Я закрылся полностью. От Сира. От Дэвида. Он вздрогнул, перестав меня ощущать, но не опустил взгляда, в котором по-прежнему читались уверенность и вызов. Хотел бы я тоже испытывать подобное. Альберт был хорошим учителем, очень хорошим. Его уроки я помнил до сих пор, равно как и методы, которыми он добивался послушания и покорности. Отдать ему Дэвида, означало навсегда потерять его. А обратить самому - предать все, что было между нами: все доверие, все, во что я верил. Выпить его жизнь досуха, до последнего вздоха. Смотреть, как закроются глаза, пряча в себе последний в его жизни луч солнца, утрачивая тепло и душу. Пустота заполнится демоном, алчущим крови. Крови? Я дурак.
- Я сделаю это сам. Спасибо за подарок… Сир.
- Правильное решение. А что скажешь ты, человек?
- А меня тут кто-то спрашивает? Заканчивайте балаган, я замерз уже.
По знаку Альберта братья отпустили Дэвида, отходя чуть в сторону, но не теряя бдительности. Мой охотник смотрит на меня без страха, выжидающе, чуть склонив голову на бок. На миг мне становится страшно, я ведь даже не могу предупредить или успокоить его мысленно, боясь раскрыться. Приблизившись, я заглядываю в его глаза, пытаясь «поймать», но он упрямо мотает головой, не желая терять свою волю.
- Так будет больнее… - чуть слышно шепчу я.
- Я знаю.
Я не спорю. Он откидывает голову назад, подставляя мне горло, а я разом теряю всю свою решимость. Пальцами касаюсь горячей щеки, успокаивая не то его, не то себя, а потом…
Клыки привычно взрезают хрупкую вену. Дэвид сквозь зубы шипит от боли, но я прижимаю его к себе, поддерживая и не давая упасть. Магия тугими жгутами скручивает мое тело, наполняя пьянящей силой, вливаясь в меня с каждым глотком его крови. Небывалая эйфория кружит голову. Дейв подхватывает этот поток, усиливая, выжимая себя без остатка, вытягивая энергию отовсюду, куда только может дотянуться. Его Талант впервые работает в полную силу, и мне становится безумно страшно, что Дар сожжет его дотла. За спиной вскрикивает от боли Альберт, слишком поздно понявший свою ошибку и едва сумевший закрыться сам и прикрыть оставшихся в сознании братьев. Двух из восьми Дэвид выжал досуха, передавая их энергию мне, прежде чем отключиться самому от кровопотери и перенапряжения.
Бережно опустив его на пол, я обернулся к своим противникам. Мой Сир сокрушенно качал головой, оглядывая бесчувственные тела своих подчиненных.
-А я еще ругал Маркуса, недооценившего мальчишку. Потрясающий Талант, и он быстро учится его использовать.
- Дай нам уйти, Альберт. Я не желаю тебе зла, ты воспитал меня, учил. Я любил тебя. Но теперь он важнее. Я убью любого, кто причинит ему вред, даже если это будет мой Родитель.
Дэвид говорил, что видит мою магию, как перламутровое свечение. Я посмеивался над его воображением, а теперь и сам мог видеть эти искрящиеся всполохи, окутывающие мое тело. Это действительно было красиво. Сила переполняла меня, играя на кончиках пальцев и в глубине, несомненно, уже алых глаз. Сейчас я легко мог бы «поймать» Альберта, подчинить себе, и он чувствовал это через нашу Связь. Путь был свободен, никто не препятствовал мне, когда, подняв бесчувственное тело охотника на руки, я направился к выходу. Мне следовало поспешить, рассвет был не за горами.
- Любого, говоришь? – насмешливый голос, раздавшийся мне в спину, был полон сарказма и горечи. – Даже себя? Подумай, Луис, кто причинил за все это время ему больше всего неприятностей и боли?
Не оглядываясь, я вышел из комнаты.
************
Сидя у изголовья больничной кровати, я наблюдал за тем, как капала неизвестная мне жидкость в капельнице, медленно вливаясь в вену охотника, так и не пришедшего еще в сознание. Его тело постепенно восстанавливалось, вылеченное мной, наполненное новой кровью, взамен той, что забрал я. Пришлось чуть подправить сознание врачей и медсестер, чтобы они, не задавая вопросов, приняли странного пациента и без споров пустили меня в реанимацию, куда посторонним не было ходу. Окон в этом помещении не было, и я мог спокойно переждать день рядом с ним. Спать не хотелось, сила, отданная Дэвидом, все еще была во мне, поддерживая и подпитывая. Я был рад этому, не желая терять отпущенное мне время на сон. Подумать следовало о многом и, желательно до того, как Дэвид придет в себя. Если придет.
Из головы не выходили последние слова Альберта. Глядя на бледное, осунувшееся лицо, я как никогда понимал справедливость этого упрека. Мне не хватило мужества уйти вовремя и это обернулось для Дейва пытками Инквизиции и сегодняшним кошмаром. А что будет дальше? Клан не оставит в покое ни его, ни меня, да и Церковь рано или поздно выяснит, как погибли монахи в том приходе. Все из-за прихоти скучающего вампира, пожелавшего присвоить себе кусочек тепла. Я заставил его разрываться между двумя мирами, один из которых он не мог оставить, а во второй не мог войти. Будет правильнее…
- Ты мог бы хоть раз спросить меня самого, что я обо всем этом думаю, а не решать в одиночку, как для меня будет лучше? – его глаза были по-прежнему закрыты, а в голосе чувствовалась безмерная усталость.
- Не хорошо подслушивать чужие мысли.
- Подслушивать? Да ты вещаешь их на всю округу, в ближайшее время у половины персонала этой больницы разовьется депрессия из-за тебя.
Усмехнувшись, я пересел на край его кровати, заглядывая в распахнувшиеся светлые глаза, в которых мерцали прежние искорки.
- И что же ты обо всем этом думаешь, охотник?
- Я думаю о том, что если бы один ненормальный вампир много лет назад не решил бы поиметь меня в промежутке между ужином и лекцией о культуре и музыке, я бы прожил весьма скучную, и, скорее всего, короткую жизнь. Подозреваю, я был бы уже мертв, как все те охотники, которым не так повезло, и они встретили менее сексуально озабоченных и философски подкованных ночных убийц. Каждому из нас, Луис, пришлось сделать выбор между старыми привязанностями и ценностями и новыми. Я сделал его в том подвале, а ты – сегодня. И теперь я точно не отпущу тебя. Ты же пропадешь один.
В его глазах играют озорные смешинки, такие живые, такие теплые. Они заменяют мне солнце, которое я не видел очень давно. И теперь я понимаю, что он прав, и выбор давно уже сделан, просто мне не хватало смелости в этом признаться. Выбор сделан, мы свернули в одну и ту же сторону на этом перекрестке. Осталось только идти вперед и посмотреть, куда нас приведет эта дорога.

@темы: Fanfiction

---

[Renee]

Здравствуйте! Была очень рада обнаружить подобное сообщество, спасибо тем, кто его создал и поддерживает) В качестве взноса предлагаю свой ориджинал по тематике, надеюсь, это не противоречит правилам.

Название: Перекрестки.
Автор: Рыжая шельма (Renee).
Бета: anahata
Персонажи: Луис Вандер, Дэвид Райз.
Рейтинг: NC-17
Категория: ориджинал, слеш, фентези.
Размер: миди
Статус: закончен
Предупреждение: сомнительное согласие.
Саммари: когда пересекаются два чуждых друг другу мира, возможно все, что угодно.
От автора: рассказ первый в большой серии, дальше появляются новые персонажи, мир приобретает больше подробностей. Если это будет интересно - выложу дальше, если нет - простите, что потратила ваше время)

Пролог. Дождь.
От остановки автобус тронулся точно по расписанию. Почти пустой салон был освещен приглушенным светом, пассажиры устраивались поудобнее перед длинной ночной дорогой, распихивали какие-то пакеты и сумки, делали последние звонки, махали провожающим. Меня не затрагивала вся эта суета, из багажа была одна небольшая сумка, а провожать меня давно уже было некому, равно как и встречать. За окном начинался пасмурный дождливый вечер, по окну бежали струйки воды, чертя кривые линии, так напомнившие мне сейчас линию моей жизни. Извилистую, холодную.

Автобус мерно раскачивало на ровной дороге, капли воды ползли почти горизонтально, сдуваемые порывами ветра. Большинство людей, сморенных однообразностью пути, уже задремало, и никто не обратил внимания на высокого черноволосого парня в кожаном полупальто и черных джинсах, зашедшего на последней остановке. Он прошел по салону и, закинув наверх сумку размером с мою, плюхнулся на сиденье рядом, удовлетворенно заурчав. Я скосил взгляд на соседа. Стройный, с длинными черными прямыми волосами, косой челкой, падающей ему на глаза и отчетливо контрастирующей со слишком бледной кожей. Облик дополняли явно дорогая одежда и золотая серьга в виде креста, блеснувшая в ухе, когда он повернул голову и посмотрел на меня желтыми глазами. От неожиданности я вздрогнул, но не отвел взгляд.

- Хорошая ночь, – он повел плечами, откидываясь в кресле и расслабляясь. – Самое время для путешествий.

- Почему именно ночь? Да и хорошей ее не назовешь: льет как из ведра.

- Хорошая примета – начинать что-то в дождь. Да и вода смывает грехи – то, что нужно на дорогу, - по его лицу я не мог понять, серьезен он или шутит. На минуту повисло молчание, а затем он тихонько рассмеялся. От этого звука у меня неприятно засосало где-то в районе солнечного сплетения, как будто там внезапно образовалась пустота. Я отвернулся к окну.

- Очищение перед дорогой – интересная мысль. Никогда не думал об этом с такой стороны.

- В дороге случается разное. Лучше быть готовым к встрече с Создателем. Или Дьяволом, как повезет, – его голос звучал чуть насмешливо и иронично, и против воли я улыбнулся своему отражению в стекле. Разное… Магия дорог и встреч. Просто магия.

Звук мотора вдруг стал неровным, а затем и вовсе раздался какой-то стук. Водитель выругался и свернул на обочину. Разбуженные пассажиры тихонько переговаривались, обсуждая произошедшее, а я, не поворачивая головы, пытался в отражении разглядеть силуэт своего соседа.

- У нас поломка. Я вызвал техпомощь, но… – вернувшийся в кабину водитель развел руками, - до их приезда придется подождать.

Пассажиры возмущенно загалдели, а я усмехнулся, почувствовав движение за своей спиной.
Мой попутчик уже встал и доставал свою сумку с полки, когда я обернулся. Желтые, необычного цвета глаза скользнули по мне оценивающе, а затем их обладатель пожал плечами.

- Я не собираюсь сидеть здесь и ждать. Авось повезет, кто-нибудь подкинет по пути. Ты со мной?

***
Мы вышли из автобуса под дождь, который уже стал гораздо тише. По трассе то и дело проезжали машины, и вскоре один из водителей смилостивился над нами, пообещав подкинуть до ближайшего городка. Мой спутник сел вперед, весело и непринужденно болтая с водителем, а я свернулся калачиком на заднем сиденье, молча прислушиваясь к их разговору.

- Ну вот, дальше мне в другую сторону, – мужчина остановился около небольшого мотеля. – А вы можете переночевать здесь, все равно в вашем направлении в такой час мало кто поедет.

Оказалось, я задремал и совершенно не помнил, как мы доехали. Выйдя из машины и поблагодарив водителя, я оглядел вывеску и решил, что мотель вполне пристоен, тем более что привередничать не приходилось. Внутри оказалось очень уютно и опрятно. Взяв у сонного портье ключи от своего номера, я отправился вперед, оставив своего спутника расписываться за его ключ.

Номер был небольшой, но очень чистый. Я бросил сумку на кровать, погасил свет и подошел к окну, откидывая занавески. Отблески фонарей освещали комнату призрачным светом, придавая нереальности и обостряя чувства до предела. Легкие шаги в коридоре, почти неслышимые, невесомые, звук открывающейся двери, и он уже внутри, стоит на пороге, оглядывая меня. Я не оборачиваюсь, но всей кожей чувствую взгляд желтых, таких невозможных глаз.

- Я голоден, – голос пробирает до костей, сейчас он звучит по-настоящему, совсем не так, как когда он разговаривал с водителем той попутки, заморачивая ему голову. Сейчас он весь – настоящий. Я поворачиваюсь, снимая куртку, расстегивая несколько пуговиц на рубашке, и скорее чувствую, чем вижу, как он улыбается, подходя ближе и ближе. Свет падает на его лицо, на удлиняющиеся клыки, и я откидываю голову, подставляя горло. Секунда – и тело пронзает острая боль, вырывая полустон, полушипение, а он обхватывает меня, прижимая к себе и поддерживая. Лишь пара глотков – и он отстраняется, чтобы провести языком по ране, зализывая ее. Это ритуал, проверка. Подтверждение связи и доверия.

- Лу… - мои губы всегда немеют, произнося его имя. – Лу…

Он смеется, проводя рукой по моей груди, забираясь под рубашку, и через секунду вскрикивает от боли. Черт, а я и забыл.

- Прости, – я снял с шеи освященное распятие и закинул его подальше. Он покачал головой в притворном осуждении и поднес к моему лицу обожженные пальцы.

- Мне больно, Дейв. Скажи на милость, ты решил избавиться от меня? – я пожал плечами, пряча усмешку. А потом, поддавшись внезапному порыву, языком коснулся пораненной руки, затягивая пальцы в рот. Мгновение – и я уже лежу на кровати, а он нависает сверху, глядя на меня почти безумными глазами.

Когда-то я хотел убить его. Когда-то он почти убил меня. Я - человек, он - вампир. Моя работа – уничтожение таких как он. Очень прибыльная, надо сказать, работа, за которую даже в наше время неплохо платят, особенно если учесть, как мало осталось охотников за вампирами. Когда мы встретились, на одного чуть не стало меньше.

Его руки могут разорвать меня пополам, но они скользят по моей груди, расстегивая оставшиеся пуговицы. Прохладные губы касаются шеи, и я не сдерживаю стон, когда он осторожно прикусывает кожу неострыми человеческими зубами. На нем слишком много одежды, и я легко толкаю его в плечо, заставляя приподняться. Стаскиваю прочь его водолазку, радуясь, что пальто он, похоже, оставил у себя в номере, а затем кладу руки на ремень его джинсов.

- Ты соскучился? – его голос заставляет дрожать от возбуждения. Нет, я не соскучился. У того почти звериного чувства тоски, которое я испытывал, должно быть другое имя. Наверное, оно похоже на тот ледяной кровавый голод, который испытывает он. Возможно, оно еще хуже – мне не с чем сравнивать. Когда-то я задавал ему много вопросов, даже просил обратить меня, но… Мы сильно поругались. Он отказался наотрез, не объясняя причин, а потом исчез. Я не видел его почти год, а потом, придя домой, обнаружил спящим в своей постели. Больше мы никогда не говорили об этом.

Джинсы отброшены в сторону, и он, полностью обнаженный, стаскивает с меня остатки одежды. Касания холодных пальцев заставляют вздрагивать, но я знаю, что мое собственное тепло вскоре согреет обоих. Сколько было таких мотелей, временных квартир, парков и переулков… Я потерял им счет. Он приходил на одну ночь, а потом исчезал до следующего раза. В шутку я как-то спросил его, как он находит меня, как создаются те цепочки случайностей, которые вновь и вновь сводят нас вместе. "Просто мы знаем свою дорогу. А на дороге может произойти все что угодно, если ты владеешь ее магией". Мы расставались, снова встречались. Ни его мир, ни мой не простил бы нас, узнай они об этих встречах. Поэтому…

Губы уже припухли от поцелуев, но я не могу оторваться от него. Черные волосы щекочут мое лицо, и он откидывает их назад, позволяя мне увидеть сережку в его ухе – мой подарок. Единственный вампир, носящий на себе знак креста. Мой сумасшедший вампир.

Его руки стискивают мои бедра до синяков, разводя их в стороны, а затем он соскальзывает вниз, прежде чем я успеваю произнести хоть слово. А потом я могу только бессвязно стонать, выкрикивая его имя, выгибаясь под ласками умелого языка, сводящими с ума, делающими меня таким же безумным, как он. На этой кровати, в этой комнате мне не хватает места и воздуха, кажется, я могу умереть, но сильные руки держат меня здесь, привязывая к этому миру надежнее любых оков. Он – мои оковы, но я никогда не буду готов избавиться от них.

Приподнявшись, он закидывает мои ноги на свои плечи и наши тела окутывает уже привычная, уже знакомая аура, когда он медленно, стараясь не причинить боли, входит в мое тело. Магия переливается перламутром на его коже, сияя ярче с каждым движением, каждым стоном, и я окунаюсь в нее с головой, позволяя течь сквозь себя пульсирующими потоками. Он не сдерживается, щедро делясь со мной своей силой, не торгуясь, не скупясь. А я только шепчу охрипшим голосом его имя, как молитву…

- Ты не изменился, – он проводит пальцами по моему лицу, не спеша вставать и развалившись у меня на груди. Желтые глаза затуманены, и он выглядит довольным и расслабленным, даже чуть легкомысленным. В такие минуты я забываю, что передо мной двухсотлетняя опаснейшая нечисть, и просто перебираю его волосы свободной рукой. Я знаю, что он видит перед собой. С момента нашей встречи я ничуть не изменился, хотя прошло уже 20 лет – много по человеческим меркам. Те же каштановые волосы, то же лицо, не тронутое временем. Только серо-зеленые глаза стали старше. Не удивительно, с моей-то работой. Хорошо, что с моим образом жизни заметить эту удивительную вещь некому.

Первые пять лет я с ужасом думал о том, что будет, когда я стану старше, а он не изменится. Следующие – с удивлением смотрел в зеркало, радуясь хорошей наследственности. А потом Лу, когда вернулся после годичного отсутствия, объяснил мне все. Магия замедляла мое старение. Та самая сила, вырывавшаяся на свободу, когда мы принадлежали друг другу. «Такое бывает, Дейв, но так редко, что почти никто об этом уже и не помнит. Нет, дело не в сексе. Просто похоть не рождает магию, только любовь способна на это». Я так и не понял, шутил ли он тогда, говоря про любовь, но раз за разом мы возвращались друг к другу, притягиваемые непреодолимой силой. Чтобы расстаться перед рассветом, до следующей встречи в случайном мотеле.

Я так много хочу ему сказать. Я так хочу, чтобы в этот раз все продлилось немного дольше. Но правила игры определены не нами, и не нам менять их. Пока не нам. Поэтому я не открываю глаз, когда он касается на прощание моих губ легким поцелуем. И только когда дверь закрывается, я шепчу в пустоту:

- Я люблю тебя.

Перекрестки

Часть № 1

Припарковав машину в паре километров от нужного дома, я, не таясь, пошел по дороге. Место было уединенным, за городской чертой, дорогой почти не пользовались, как я успел заметить за прошедшую неделю наблюдений, так что меня никто не мог увидеть. Можно было бы подъехать и на машине, но я решил перестраховаться на всякий случай. В непосредственной близости от особняка я свернул под защиту деревьев, окружающих дом со всех сторон, и внимательно оглядел строение. Достаточно старое, но очень хорошо сохранившееся, отделанное красным кирпичом, оно выглядело вполне уютным, если бы не темные плотные шторы, которыми были завешаны окна обоих этажей. Нигде вокруг не было ни души, в паре метров от стен уже возвышались деревья, делая двухэтажное здание частью окружающего леса.

Двигаясь очень осторожно, почти бесшумно, я подошел к окну и прикоснулся к раме. В ту же секунду руку свело, как от удара током, и она неестественно выгнулась в болезненном спазме. Мысленно выругавшись, я отступил назад, понимая, что все будет далеко не так просто, как казалось в начале. Противник не был рядовым. Днем его пристанище охраняла магия, делая невозможным проникновение внутрь. По телу пошел озноб, раньше мне не попадались вампиры такого уровня: весь мой улов состоял из новообращенных, еще не набравших достаточно силы и мощи. И никто не предупредил. А может, они и сами не знали?

Мои наблюдения за городком подтвердили подозрения о присутствии в нем вампира. Удалось даже найти место его обитания, что удивительно – вполне себе легальное. Тварь, которую я искал, была известна в городе под именем Луиса Вандера и проживала в частном особняке на протяжении уже пяти лет. Про странного обитателя ходили разные сплетни, в основном безобидные, но внутренним чутьем я сразу понял, кто он на самом деле. А теперь еще и магия, охранявшая дом. Делать нечего, придется вернуться ночью, когда хозяин выйдет на охоту.

Еще до заката я затаился недалеко от дома под прикрытием деревьев, наблюдая за выходом. Солнце медленно садилось, заставляя меня подспудно нервничать в ожидании предстоящей схватки, приближая ее с каждым гаснущим лучом.

Взведенный арбалет лежал под рукой, в сумке был привычный и опробованный арсенал: крест, выданный мне епископом, святая вода, нож – видимо, для того чтобы зарезаться самому в случае чего, потому что против вампира он был фактически бесполезен. Но, как ни странно, он придавал уверенности, которая рассеялась начисто, когда сквозь маленькую щелочку, оставленную шторами на одном из окон, я увидел свет внутри дома. В напряженной сосредоточенности я ожидал появления вампира, но… минуты тянулись одна за другой, а никто не спешил выйти из дома.

Осторожно, стараясь не шуметь, я обошел дом по кругу, а затем подошел к неплотно зашторенному окну. Изнутри доносилась музыка.

Еле справившись с удивлением, я вернулся на исходную позицию, размышляя над дальнейшими действиями. Незнакомый вампир начинал раздражать своей нестандартностью и непредсказуемостью. Задумчиво погладив арбалет, я спрятал его внутрь рукава и решительно направился к двери, производя как можно больше шума. Помня о магии, я осторожно коснулся ручки и, не ощутив боли, решительно дернул ее на себя. Дверь была закрыта, и тогда я изо всех сил забарабанил по ней кулаком.

- Эй! Хозяева!

Дверь распахнулась почти моментально, в лицо хлынул яркий свет, на секунду ослепив меня. Прикрыв глаза рукой, я сделал шаг назад, уходя в тень и старясь разглядеть силуэт, появившийся на пороге.

- Что-то случилось? – осведомился он. Голос был мягкий, ласкающий слух, но от него у меня по спине побежали мурашки. Сомнения, если они и были, в этот момент полностью развеялись. Всей кожей я ощущал опасность, исходящую от этого существа.

- Машина, сэр, она сломалась, а мой мобильник сел, и я не могу вызвать техпомощь. Вы не могли бы позволить воспользоваться Вашим телефоном? – я растерянно улыбнулся, демонстрируя волнение и озабоченность. Вандер, оглядев меня с ног до головы, задумался на секунду, а затем кивнул и посторонился, пропуская внутрь.

Не выпуская его из вида, я прошел вперед, продолжая улыбаться и теребить сумку, которую прижимал к груди левой рукой, стараясь отвлечь внимание от правой, в широком рукаве которой был спрятан маленький, но очень мощный арбалет. Вампир на мгновение отвернулся, чтобы закрыть дверь, и я, выхватив оружие, успел направить его на цель, как вдруг ощутил странную слабость. В следующий миг прямо на меня смотрели желтые глаза, затягивая, лишая воли и сил. А потом мир погрузился в черноту.

Голова раскалывалась, как будто накануне по ней походила пара слонов. Во рту был совершенно мерзкий привкус, веки казались налитыми свинцом и отказывались открываться. Рукам было больно и почему-то очень неудобно. Я попытался коснуться лица и… не смог этого сделать. Дернулся всем телом, открыв, наконец, глаза и оглядевшись. Увиденное заставило все внутри похолодеть. Я находился в комнате без окон, освещенной лишь одной лампой, расположенной над дверью. Руки, скованные наручниками, крепились к потолку цепью, удерживая тело в вертикальном положении. Мышцы болели от неудобной позы, запястья саднило. Дернувшись пару раз, я оставил бесплодные попытки и приподнялся вверх на цыпочки, пытаясь немного снять напряжение с затекших рук.

Ситуация была аховая. В такой переплет я еще не попадал ни разу. Первым пришло удивление оттого, что я все еще был жив. Вампир оказался быстрее, «поймав» меня взглядом и подчинив себе, и мог запросто загрызть, но почему-то предпочел оставить в живых. Это было очень странно, как и все связанное с ним, и внушало страх. Я попытался понять, для чего мог понадобиться этой твари живым и тут же отбросил это занятия, чувствуя, как липкий страх поднимается из самых глубин души. Только паники мне еще не хватало!

Стараясь отвлечься и взять себя в руки, я оглядывался по сторонам, переминаясь с ноги на ногу, разминая затекшее тело. Судя по всему, это был подвал, поскольку в воздухе чувствовался характерный запах сырости. Справа от меня находилась массивная дверь, у противоположной стены стояли несколько стульев, составляющие все наличествующее убранство. Вывернувшись и осмотрев пространство у себя за спиной, я не обнаружил ничего примечательного. Больше делать было нечего. Минуты текли медленно, отдаваясь пульсирующей болью во всем теле. Очевидно, хозяин дома не спешил просветить меня относительно моей дальнейшей судьбы, находясь, скорее всего, в глубоком дневном сне. Ожидание становилось самой настоящей пыткой, и я уже совершенно потерял счет времени, когда дверь распахнулась, пропуская внутрь высокого мужчину.

Чувство опасности иглами прошлось по коже, как только на мне остановился взгляд внимательных желтых глаз. Тонкая, гибкая фигура, замершая у входа, источала ауру силы, с которой мне не приходилось раньше сталкиваться. Черные длинные волосы падали ему на плечи, контрастируя с бледной кожей и белоснежной рубашкой, заправленной в темные джинсы. Издалека его можно было принять за самого обычного человека лет двадцати пяти – тридцати, если бы не глаза совершенно невозможного цвета.

Он молча разглядывал меня, не спеша подходить ближе, и под этим взглядом становилось как-то очень не по себе. Он… голоден? Новообращенные вампиры были голодны каждую ночь, а жажда крови наливала их глаза алым цветом, заставляя искать пищу. Перестав быть людьми, они балансировали на грани, рискуя каждый миг скатиться в безумие. Взгляд стоящего передо мной Луиса Вандера был абсолютно ясным и спокойным. Сколько же ему лет?

- Сто девяносто, – бархатный голос, разрезавший тишину, заставил меня вздрогнуть. Он что и мысли умеет читать?

– Ты ведь вычисляешь, сколько мне лет, охотник?

Плавным текучим движением он переместился ближе, заставляя меня инстинктивно отстраниться назад. Цепь звякнула, не позволяя сделать ни шага, и я замер в ожидании. Он встал почти вплотную, протянув руку и коснувшись моих волос, а затем тонкие пальцы с силой сжались, оттягивая мою голову назад. Боль пронзила все тело, я изо всех сил стиснул зубы, чтобы только не закричать. Он усмехнулся, касаясь пальцами другой руки моего открытого горла. «Вот и все», - как-то отстраненно мелькнула мысль. Очевидно, эта обреченность отразилась в моих глазах, потому что он рассмеялся и отпустил меня.

- Так быстро сдаешься? А побороться за жизнь?

- В моем положении, это несколько затруднительно, - собственный голос прозвучал хрипло и незнакомо, в горле пересохло, и слова давались с большим трудом. – Так что поспеши, что мне тут, до утра висеть?

- Можно и до утра, - желтые глаза снова придвинулись ближе, и я тут же отвернулся, стараясь не смотреть в них. Как бы то ни было, я хотел до конца сохранить собственную волю, даже если это означало больше боли. Холодные пальцы легли на подбородок, крепко сжав и развернув мою голову обратно. Сопротивляться уже не было сил – день в подвешенном состоянии делал свое дело. Страха не было, злости тоже, осталось одно лишь ожидание своей участи.

- Слишком просто и неинтересно. И ты не используешь весь свой потенциал, человек? Как тебя зовут? – «пойманный» его взглядом, я почувствовал, как мой язык сам по себе произносит:

- Дэвид Райз.

Из глубины души начало подниматься раздражение: на себя, за то, что так глупо попался, на святых отцов, отправивших сюда без нужной информации, и на черноволосую нечисть, смотрящую на меня сейчас с такой непередаваемой насмешкой и превосходством. Ненавижу.

- О! Вот так гораздо лучше.

Его пальцы спустились вниз, прочертив линию на шее, а затем он скользнул мне за спину, отпустив мою волю. Я дернулся вперед, стараясь отстраниться, но на пояс легла сильная рука, притягивая обратно, прижимая к холодному телу.

– Мне скучно, Дейв, охотник за вампирами. Ты поможешь мне развлечься?

Плечо несильно прикусили, и я вскрикнул от неожиданности, едва успев осознать, что он так и не выпустил клыков. Он стоял вплотную, удерживая меня одной рукой поперек живота, а вторая легла на застежку джинсов, расстегивая ее. Вырываться было бесполезно, это я понял после первой же попытки. Сопротивление с моей стороны, похоже, доставляло ему еще больше удовольствия. Холодные пальцы проникли под ткань брюк, двигаясь вверх и вниз, то усиливая, то ослабляя нажим, заставляя меня сжать зубы, чтобы не издать ни единого звука. Страх, отвращение и возбуждение смешивались в адский коктейль, порождая одну единственную связную мысль – выжить. Любой ценой выжить и… прикончить эту скучающую тварь.

Его движения становились быстрее, губы мягко прихватывали мочку моего уха, щекоча дыханием шею. Сдерживаться уже было невозможно, и, отчаянно выгнувшись и зашипев, я почувствовал, как увлажняется его рука, а силы покидают мое тело вместе с оргазмом. Если бы не цепи и его поддержка, я бы просто упал. Сердце бешено колотилось, не давая выровняться дыханию, а он, рассмеявшись, вытер руку о мою рубашку и сделал шаг назад. Порывшись в карманах, Луис выудил оттуда ключ и тонкий металлический браслет и потянулся к моим скованным рукам. Когда наручники расстегнулись, я безвольной грудой свалился на пол, не будучи в состоянии стоять на ногах. Он склонился надо мной, взяв за руку и закрепив на ней браслет, а затем присел рядом, заглядывая в глаза.

- Человеческое тело такое слабое. Так легко откликается на удовольствие и боль. Ты останешься здесь, пока мне это не надоест. Браслет не даст тебе покинуть дом без моего разрешения, внутри ты полностью свободен, пока не понадобишься мне. Любая комната наверху – в твоем распоряжении, выбирай, - он усмехнулся, погладив меня по щеке. – И прими душ, от тебя просто воняет.

Онемевшее тело не слушалось, даже вцепиться ему в горло не было никакой возможности. Может, это и к лучшему, потому что первая же попытка кончилась бы плачевно. Бессильная ненависть затапливала меня с ног до головы, и, глядя в чуть раскосые насмешливые глаза, я дал себе слово, что найду способ расправиться с ним. Но для этого надо было выжить.

Часть№2

Горячая вода смывала пот и усталость, но не могла избавить меня от ощущения испачканности. С остервенением отмывая собственное тело, я старался не думать о том, что произошло, и о том, с какой готовностью оно ответило на его извращенную ласку. Единственным оправданием мог служить лишь почти монашеский образ жизни, который приходилось вести с моей работой. Очень слабым оправданием. Отец Марк наверняка бы ужаснулся и подверг меня строжайшему наказанию.

Все, что происходило, не укладывалось в голове. Я привык к совсем другим тварям, в которых осталось очень мало человеческого, одни животные инстинкты и голод. Те, кто оказывались посильнее, были способны контролировать себя, сохраняя разум, но и они разительно отличались от того, что я увидел сегодня. Призадумавшись, я понял, что до сих пор не видел вампиров старше двадцати лет, охотясь в основном на новообращенных и молодых. Луису Вандеру было сто девяносто. Он легко, не напрягаясь, подавлял мою волю – а ведь я прошел неплохие тренировки в монастыре и спокойно противостоял попыткам контроля молодых тварей. Какого черта я понадобился этой скучающей сволочи?!

Браслет матово поблескивал на запястье. Снять его не удавалось, каких-либо креплений или застежек я не нашел, зато сразу почувствовал отчетливый магический фон. При попытке высунуть руку в окно меня скрутило так, что я еле смог подняться на ноги и больше не повторял экспериментов. Выключив воду, я вышел из ванной и обнаружил на кровати несколько стопок одежды. Очевидно, она принадлежала хозяину дома, потому что была мне чуть узка и длинна. Но выбора не было. С трудом натянув джинсы весьма известной и дорогой марки, я подвернул штанины, чтобы можно было нормально ходить, надел приглянувшуюся черную футболку и обернулся. Из стоящего у стены зеркала на меня смотрело мое отражение.

Машинально я поднял руку вверх, пытаясь пригладить вечно взъерошенные волосы, которые после мытья всегда начинали виться, придавая мне смешной и несерьезный вид. Обычно я состригал ненавистные кудряшки, но за последние пару месяцев не было ни одного свободного дня, и волосы отросли так, что уже закрывали уши. Одежда облегала до неприличия, стесняя движения. Сзади послышался довольный смешок.

Обернувшись, я увидел Луиса, стоящего в дверях и рассматривающего меня с нехорошим блеском в глазах. Он откровенно веселился, пробуждая во мне глухое раздражение и злость. Однако я не собирался делать глупостей, прекрасно понимая всю тщетность любых попыток освободиться. Пока.

- И что теперь? Будешь глазеть на меня? - покорным я тоже быть не собирался. Луис поднял одну бровь и покачал головой.

- Смотрю, душ пошел тебе на пользу. Тогда ты явно готов к ужину, – фраза прозвучала на редкость двусмысленно, но, не объясняя больше ничего, он знаком велел следовать за собой и направился на первый этаж. Справедливо рассудив, что мной поужинать можно было бы и здесь, я последовал за ним.

В гостиной был накрыт стол. От запаха съестного закружилась голова, и я понял насколько был голоден. Вандер кивком головы указал мне на один из стульев, а сам сел напротив, пододвинув к себе бокал с чем-то темно-красным. Мне моментально стало дурно.

- Это вино, - Луис выудил откуда-то початую бутылку. – Прекрати делать вид, что тебя сейчас стошнит. Если бы я был голоден, ты бы тут не сидел.

Я сел, осторожно косясь на поставленную передо мной тарелку с чем-то мясным в соусе. Похоже, ужин все-таки предполагался в традиционном понимании. Вампир наполнил мой бокал, долил себе и поставил бутылку на край стола. Никакой еды перед ним не было, что не удивительно. Я вилкой подцепил один кусочек и бросил взгляд на Вандера, аккуратно пригубившего вино. Неожиданно во мне проснулось ехидство.

- И что это такое? Останки твоих жертв? Тебе - кровь, мне - человеченку? – похоже, вино попало Луису не в то горло, потому что он закашлялся, растеряв разом весь пафос. Я, почувствовав себя хоть немного отомщенным, отправил в рот первую порцию. Обычная говядина.

- А ты, смотрю, пришел в себя, охотник, - Вандер наконец поставил бокал на стол и грустно покосился на забрызганный рукав. – Это становится все более и более забавным.

- И не говори.

Меня начало нести, и я уже не мог остановиться, краем сознания понимая, что все это идет в разрез с принятым решением. Но, глядя в эти высокомерные, насмешливые глаза, безумно хотелось хамить и выводить его из себя.

- Забавнее некуда. Ты такой радушный хозяин: обслужил, накормил, спать… подвесил.

В желтых глазах уже бушевало настоящее пламя. Их постепенно заволакивало алым, а тело окутывала искрящая аура. «Доигрался», - подумал я с замиранием сердца. От резкого движения бутылка опрокинулась на пол, но на это уже никто не обратил внимание.

- Обслужил, говоришь. Ну, тогда, как хороший гость, ты должен развлечь своего хозяина, – тонкие ноздри раздувались от гнева. Одно неуловимое движение – и он оказался рядом, рывком поднимая меня на ноги. Я уперся руками ему в плечи, пытаясь оттолкнуть, но это было равносильно попытке сдвинуть с места скалу. Он перехватил мои запястья, заводя их за спину и удерживая одной рукой, другой схватил за волосы, заставляя откинуть голову. Не в силах пошевелиться, я замер в ожидании боли, но укуса не последовало. Влажный язык прошелся по губам, раздвигая их, а затем скользнул внутрь, углубляя поцелуй. Я дернулся, пытаясь отстраниться, но тяжелая ладонь на затылке легко удерживала меня месте. Пальцы пришли в движение, спустились ниже, поглаживая шею, а затем он отодвинулся, разглядывая меня потемневшими глазами.

- Я могу «поймать» тебя, и ты сделаешь все, что я захочу. Но это неинтересно. Могу взять силой – но в этом тоже мало приятного. Выберешь третий вариант?

- Это вроде расслабься и получай удовольствие? - мой язык жил собственной жизнью, отказываясь слушать разум и инстинкт самосохранения. - Есть проблема – у меня не стоит на парней, даже на чертовски сексапильных.

- Спасибо за комплимент - это уже прогресс. А насчет твоей проблемы, - его рука скользнула вниз, погладив внутреннюю поверхность моих бедер, - мне кажется, ты лукавишь. Тебе понравился соус?

Кровь хлынула к щекам. Что, что было в этом чертовом соусе? Я съел всего несколько ложек, но уже отчетливо ощущал, как внутри разгорается странное тепло. Луис усмехнулся и отпустил мои руки, разворачивая к себе спиной и заставляя упереться руками в стол. Холодные руки прошлись по бокам, затем спустились ниже, расстегивая замок джинсов. Я рванулся вперед, в отчаянной попытке освободиться, но тут же оказался в железном захвате. Он легко удерживал меня одной рукой, другой стягивая джинсы. Грубая ткань обожгла кожу, но под действием афродизиака, даже боль перешла в возбуждение. Пальцы скользнули по обнаженному торсу лаская умело, дразняще. В голове сгустился багровый туман, сознание путалось и плавилось в неконтролируемом желании. Меня уже никто не держал, но я и сам не мог бы сдвинуться с места, захваченный в ловушку, и только вздрагивал всем телом, когда он плавно, медленно вошел в меня и остановился, давая привыкнуть. Стараясь не стонать, я в кровь прокусил собственные пальцы, но через минуту не выдержал, когда свободной рукой Луис прошелся по моей спине, заставляя выгнуться от удовольствия. Движения внутри, сначала плавные, затем все более резкие, глубокие, сводили с ума, срывая с губ остервенелые крики, а затем мир вспыхнул в ослепительном сиянии и померк.

Просыпаться с тяжелой головной болью, похоже, становилось неприятной традицией. Радовало только то, что в этот раз меня не подвесили к потолку, а раздели и уложили в кровать. Хотя, вспоминая прошедшую ночь, это тоже не особо воодушевляло. Но, если смотреть правде в глаза, нарвался я сам. Злить вампира было далеко не самой умной идеей, и мне неслыханно повезло остаться живым, почти целым. Попытка встать отдалась болью в пояснице, и я, морщась, отправился в ванную.

После душа мне стало значительно легче, зато дало о себе знать чувство голода. Одевшись, я осторожно выглянул в коридор. Дом был погружен во мрак, тяжелые шторы не пропускали ни одного лучика света внутрь. Часы показывали около семи вечера. Сколько же я проспал? Комнат на втором этаже было три, это я заметил еще накануне. Все они находились в запустении, было видно, что здесь давно никто не жил. Немного побродив по ним, я спустился на первый этаж. Весь беспорядок в гостиной был уже убран, и, включив свет, я потихоньку начал осматриваться вокруг.

Увиденное уже даже не удивляло: дорогая аудиосистема, целый стеллаж дисков с музыкой, кино и огромный телевизор отлично укладывались в образ ненормального вампира, которому меня угораздило попасться в руки. За гостиной располагалась очень интересная круглая комната без окон, оказавшаяся библиотекой. Многие книги были очень старыми, некоторые на латыни и испанском. На соседних полках обнаружились труды на французском языке и несколько на немецком. Он еще и полиглот?

Вниз в подвал вела узкая лестница, а вход, в самом ее конце, оказался магически защищен. Похоже, покои хозяина находились именно здесь, рядом с той комнатой, где я оказался накануне. За лестницей обнаружился флигель здания, где находилась кухня. Порывшись на полках, я разжился пачкой печенья и чашкой, в которую налил водопроводную воду, и вернулся со своей добычей в гостиную. Брать что-то незапечатанное я не рискнул, хотя кое-что из продуктов имелось в наличии.

Будучи в городе, я выяснил, что господину Вандеру раз в неделю доставляли продукты и вино. Одежду и другие предметы обихода он предпочитал заказывать по каталогам с доставкой на дом. Среди местных жителей ходили слухи, что он писатель, уединившийся ради спокойной работы над книгой. К нему относились уважительно, с почтением. Этот городок никогда бы не привлек внимание Инквизиции, если бы месяц назад резко не возросло количество людей, пропавших без вести или погибших при странных обстоятельствах. Все происшествия, разумеется, происходили ночью, характерные признаки позволяли предположить, что это было результатом деятельности вампира, и меня отправили найти его и упокоить. С первой частью я справился, вторую же благополучно провалил.

Получив допинг в виде печенья, мой мозг начал активно работать. Убийства начались месяц назад, до этого все было спокойно. Луис жил здесь уже пять лет, это было подтверждено многочисленными свидетелями. Сорвался? Не похоже. Он выглядел вполне адекватным - для вампира, конечно. Для вампира, отым+евшего меня вчера прямо на обеденном столе. В любом случае, списывать его со счетов было рано, хотя у меня крепло подозрение, что он не причастен к этим убийствам. Стоп. А какая разница, причастен или нет? Он - вампир, ночная тварь, которую я должен уничтожить. Даже не так – упокоить, вот правильное слово, освободить от мук грешную страдающую душу. Это акт милосердия по отношению к нему. Так? Погруженный в свои собственные размышления, я задремал прямо на диване.

Искорки бегали по моему лицу. Нет, не искорки – снежинки, чуть холодя кожу, вычерчивая на ней морозные узоры. Ощущение было на редкость приятным, и, на мгновение, на моих губах заиграла легкая улыбка. В ту же секунду я отчетливо осознал, где нахожусь и быстро открыл глаза.

Я лежал на том же диване, где и уснул, но вместо подушки моя голова покоилась на коленях Луиса. Он сидел, прикрыв глаза, нацепив на голову наушники и бездумно водил по моему лицу кончиками пальцев. Я попытался было встать, но он шикнул на меня и, не открывая глаз, слегка надавил на горло. Спорить, очевидно, было бесполезно, и я послушно откинулся назад, подставляя лицо под ласкающие пальцы. Вторая рука зарылась в мои волосы, перебирая их, расправляя кудряшки. Все это вызывало странное чувство, которое было бы приятным, если забыть о том, с кем оно было связано.

Я протянул руку вверх и сдернул с него наушники.

- Что ты слушаешь?

- Это молодая группа. Хотя с твоим монашеским воспитанием, вряд ли ты слушал хоть какие-то.

- Откуда ты знаешь про то, что меня воспитывали в монастыре?

- А откуда еще берутся охотники на вампиров? – Луис усмехнулся и, отобрав наушники, одел их мне на голову. В ушах зашлись визгом электрогитары, и я быстро снял с себя наушники и отбросил их в сторону.

- Я не слушаю такую музыку, она…

- Бесовская? А ты вообще, кроме церковных песнопений, что-нибудь слушал?

Я покраснел и попытался отвернуться, но тут же охнул, почувствовав, как под футболку пробираются холодные пальцы. Раздражение вновь подняло голову, и я, вцепившись в его руку, попытался оттолкнуть от себя. На этот раз вывернуться удалось и, скатившись на пол, я постарался оказаться от него как можно дальше. Злость и обида застилали глаза, и, поднявшись на ноги, я почти заорал:

- Какого черта? Зачем тебе все это? Ты же завсегдатай местного борделя, дорогой гость, к услугам которого любые профессионалки! Я-то тебе зачем?

- Продажная любовь быстро надоедает, – философски заметил Луис, пряча улыбку.

- И ты решил побаловаться чем-то подешевле? Не пори чушь, от тебя несет благовониями, которые там жгут, на сегодня тебе должно было бы уже хватить! - ярость не давала дышать, и к ней парадоксальным образом примешивалась обида.

- Ты был в борделе? – брови Луиса поползли вверх от удивления. – Ай да монах!

- Я собирал о тебе информацию, придурок!

Вандер рассмеялся и поднялся с дивана, наступая на меня. Я попятился, но вскоре замер, наткнувшись на стол. Вампир приближался медленно, смакуя панику в моих глазах. Подойдя вплотную, он оперся ладонями о край стола по обе стороны от меня.

- И что же ты выяснил, охотник?

- Что ты раз в два-три дня наведываешься к ним, берешь двух девушек и проводишь с ними время. После тебя они вечно поцарапанные, но очень довольные. Ты прямо ночной секс-террорист! – возмущенную тираду прервало прикосновение языка к моим губам, я попытался отстраниться, но меня придвинули ближе, не переставая мягко покусывать губы.

- А ведь ты ревнуешь, – Луис отодвинулся, довольно облизываясь. – А еще ты будишь во мне голод. Не тот, о котором ты подумал, прекрати вздрагивать, гораздо хуже.

Железные пальцы сомкнулись на моем запястье, потянув в сторону дивана, а я вцепился в край стола, не желая уступать. Луис посмотрел мне прямо в глаза, и внезапно у меня пересохло в горле от ощущения беспомощности. Я зажмурился, стараясь справиться с нахлынувшим головокружением.

- Сегодня я сделаю это силой, если потребуется.

Шепот, раздавшийся над ухом, резанул по натянутым нервам.

– Я слишком хочу этого.

Дрожь миллионом иголок рассыпалась по всему телу. До дивана мы добрались почти обнаженными, исступленно целуясь. Нет, он не брал меня под контроль, но его методы действовали безотказно. И если раньше у меня были оправдания в виде наручников или наркотика, то теперь я отчетливо понимал, что сам отвечаю ему, неумело возвращая ласки.


- Я прихожу в бордель не за сексом, - Луис задумчиво теребил прядь волос, покусывая ее кончик. Я приподнялся на локте, заглядывая ему в лицо.

- А зачем можно еще приходить в бордель? Кроме того, девушки говорили…

- Хочешь, они будут говорить, что видели зеленых человечков? С их уровнем восприимчивости им можно внушить все что угодно.

- Тогда зачем… доноры? Но там не было ни одного убийства.

Луис легко приподнял меня, спихивая со своей груди, и поднялся, натягивая неизменные джинсы, выуженные из горы одежды на полу. Найдя сигареты, закурил, усевшись на край стола.

- Вампир, убивающий людей, не задерживается долго на одном месте, если он хочет выжить. Такие гастролируют из города в город, оставляя за собой трупы. Я живу здесь уже несколько лет, как ты думаешь, мог бы я это делать, убивая направо и налево?

Я скрипнул зубами от злости на самого себя. Луис смотрел на меня со странным выражением. Сигарета тлела, зажатая между пальцами, кажется, он не сделал и двух затяжек. Я встал, подошел к нему и забрал ее. С непривычки горло запершило, я закашлялся, а Вандер, насмешливо фыркнув, привлек меня к себе.

Было очень странно, стоя вплотную, не ощущать мерных ударов чужого сердца. Холодное тело, тишина в груди, только легкое дыхание щекочет щеку. Дыхание?

- Лу… Зачем ты дышишь?

- Что? А, это… сохранил привычку на память.

- На память о чем?

Его пальцы сильнее сжали мое плечо, заставляя скривиться от боли, и, помолчав минуту, он ответил:

- О том времени, когда я был человеком. Чтобы пожрать душу, Зверю внутри нас сначала необходимо поглотить нашу память. Год за годом, день за днем, мы забываем о том, кем были. И, когда забудем окончательн, полностью подчинимся демону, сидящему внутри.

Он отпустил меня, и, не произнося более не слова, скрылся в подвале. Я без сил опустился на пол, обдумывая услышанное. Все вставало на свои места. И его интерес к музыке, литературе, и странный образ жизни: попытка жить оседло, отказ от убийств. Легкое, щекочущее дыхание, которое я до сих пор, казалось, чувствовал на коже. Почему-то на душе стало очень легко. Омрачало это ощущение только одна мысль: если Луис был непричастен к начавшимся убийствам, значит в городе месяц назад появился еще один вампир. И Вандер не мог его не почувствовать.


Часть №3

Просыпаться под вечер, как взаправдашний вампир, становилось уже привычкой. Только спускаться вниз не хотелось, я не представлял, как вести себя с Луисом, о чем говорить. Но голод вынудил-таки вынырнуть из-под одеяла.

При моем появлении, Луис, не отвлекаясь от телевизора, ткнул пальцем в блюдо с бутербродами, стоявшее на столе. Перед ним самим стояла открытая бутылка вина и наполовину пустой бокал. Поискав глазами какую-либо посуду и, не найдя ничего подходящего, я сгреб в одну руку тарелку, а в другую - бутылку, отхлебнув прямо из горла.

- Это вино стоит полторы тысячи долларов за бутылку. Шато Латур тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Прежде чем глотать, необходимо было насладиться его ароматом, покатать во рту, распробовав все нюансы вкуса. И уж точно не стоило делать это на голодный желудок, – Луис выключил телевизор и повернулся ко мне. – Похоже, пришло время заняться твоим образованием.

Он не шутил. Следующие три часа я выслушивал лекцию о виноделии, сортах винограда, технологии и культуре употребления различных вин. В качестве поощрения, за правильные ответы на контрольные вопросы, мне скармливался бутерброд. Есть очень хотелось, поэтому память работала как часы.

После вин мы перешли к музыке, тем более что практического материала было хоть отбавляй. Луис оседлал любимого конька, увлеченно рассказывая о различных направлениях, группах, песнях, давая их слушать одну за другой, и я совершенно потерялся в вихре историй, завороженный его голосом. Неожиданно, одна песня привлекла мое внимание. Слова, произносимые на незнакомом языке, я не понимал, но в музыке чувствовалась потрясающая энергетика, а голос вкрадывался в самую душу, заставляя ее откликаться на каждый звук, каждую вибрацию

- О чем там поется? – спросил я, дослушав до конца. Луис задумчиво посмотрел на меня, потирая переносицу.

- О дорогах. О путях, которые мы выбираем. О людях, которые им следуют. Иногда две дороги могут пересечься, и тогда все становится возможным. Они могут лишь коснуться друг друга, оставшись прежними, а могут заставить измениться до неузнаваемости или слиться в одну, вынудив вторую дорогу исчезнуть. А могут пойти рядом, то приближаясь, то отдаляясь, образуя перекрестки и петли. Главное – видеть свою дорогу и владеть ее магией.

- Раньше я знал, на какой я дороге, – тихо произнес я, задумавшись над его словами. – Получается, двое равных не могут идти по одному пути, ведь один будет все время позади.

Луис расхохотался.

- Мне несказанно повезло. Подумать только, какого чуда я мог лишиться, если бы сразу убил тебя, как собирался.

Мне внезапно стало очень холодно, как будто из жил разом выпустили всю кровь. Вскочив на ноги, я сжал руки в кулаки, заглядывая ему в глаза.

- Ты сказал, что не убиваешь людей!

- Я не убиваю ради еды. Но те охотники, что пришли за моей жизнью, не могут рассчитывать на снисхождение. Они такие же убийцы.

Все это прозвучало, как ледяной душ. Умом я понимал справедливость его слов, но сознание заволакивало выпитое вино и внезапно нахлынувшее разочарование. Необъяснимое, абсурдное по своей сути, оно полностью поглотило меня. Я расслабился, почти поверил ему, почти забыл, с кем имею дело.

- Упокоить вампира – это святое дело, а не убийство. Богоугодное. Это очищение заблудшей души…

Смотреть в его глаза становилось страшно, но я не мог остановиться. В одно движение Луис оказался рядом, хватая меня за грудки и приподнимая в воздух, а затем я встретился со стеной. Плечо моментально онемело, а перед глазами сгустилась чернота. Когда же она рассеялась, в комнате уже никого не было.

Пошатываясь, я поднялся наверх и лег на кровать, прикрыв глаза. В глубине души я понимал, что был не прав. Луис имел полное право защищаться, как и любое другое живое существо. Вопрос о том, считается ли вампир живым, я предпочел не рассматривать. Бок ныл, не добавляя приятных ощущений, в голове маршировали слоны, а на душе было очень пакостно.

День тянулся медленно, к вечеру, еще до заката, я спустился вниз, рассчитывая поговорить и извиниться, но Вандера в гостиной не было. Не обнаружив его и в других комнатах, я сунулся в подвал. Дверь была по-прежнему заперта. Я прождал его всю ночь и весь следующий день, холодея от мысли, что он оставил меня здесь одного. Перед закатом я поднялся наверх, решив принять ванную и немного успокоиться. Контрастный душ сделал свое дело, приведя меня в чувство. Переодевшись, высушивая полотенцем волосы, я вышел из ванной и замер, не поверив своим ушам. Внизу отчетливо раздавался голос Луиса. Не раздумывая ни минуты, я бросил полотенце на кровать и ринулся вниз, перепрыгивая через ступеньки.

- Лу!

Влетев в гостиную, я застыл на месте, осознав, какую глупость совершил. Рядом с Луисом стоял высокий субъект, в котором я безошибочно опознал вампира. Сердце совершило невероятный кульбит, когда на мне остановились взгляды двух пар глаз. В янтарных отчетливо читались досада и беспокойство, а в серых – удивление и интерес.

- Ты завел домашнее животное? - спросил второй вампир, удивленно приподняв бровь и разглядывая меня как какую-нибудь диковинку. - Или это неприкосновенный запас на всякий случай?

- Маркус… - предостерегающе начал Луис, но тот, совершенно не слушая, переместился ко мне едва заметным движением.

Я рванулся обратно наверх, но был пойман за воротник рубашки, едва не треснувшей от напряжения. Маркус развернул меня к себе лицом, стиснув пальцами подбородок.

- И что это у нас такое? Надо же, ни одного следа! Луис, ты что, бережешь его для какого-то особого случая? Не возражаешь, если я…

Не окончив фразы, он был отброшен от меня уверенной рукой. Я пошатнулся и наверняка упал бы, если бы меня не подхватили. Поставив на ноги, Луис сделал шаг вперед, прикрывая меня плечом.

- Даже не думай об этом.

Я не узнавал его голос. Магия переливалась перламутром, заставляя его кожу светиться. Маркус поднялся на ноги, оскалив зубы и зашипев. Его энергия растекалась мертвенно-синим светом, ложась призрачными тенями на лицо. Взгляды схлестнулись, пытаясь захватить друг друга, ауры пульсировали в такт ударам моего сердца. Наконец Маркус сдался.

- Я передам Сиру твой отказ, – он метнул в мою сторону яростный взгляд и выскочил из комнаты.

- Теперь ты можешь отпустить меня, – голос Вандера снова приобрел привычные нотки сарказма.

Только сейчас я заметил, что изо всех сил вцепился в его руку. Выругавшись про себя, я разжал пальцы и сделал шаг назад, стараясь скрыть замешательство.

- Прости, я не знал, что ты не один.

- Волновался? – Луис шагнул ко мне, вынуждая отступить.

- Вот еще… - пятиться было уже некуда, я уперся в стену. Луис подошел вплотную, скользнув руками по моей талии, забираясь под рубашку и успокаивающе поглаживая по бокам.

- Что он имел ввиду, говоря про твой отказ Сиру? – я изо всех сил старался отвлечься от его манипуляций. Он вздохнул и отпустил меня, направившись к дивану. Поколебавшись секунду, я последовал за ним, присев напротив на край стола.

- Клан хочет, чтобы я вернулся. Маркуса прислали уговорить меня или заставить, как получится. Отношения между Семьями испортились вконец, грядет война. А на войне каждый боец на счету.

- Почему ты отказался? – спросил я с замиранием сердца.

- Потому что я выбрал свой путь и не хочу чужого, – Луис раздраженно тряхнул головой. - Я хочу жить своей жизнью – все просто.

- Твоя магия, - задумчиво произнес я, вспоминая их стычку. – Она отличается от магии Маркуса.

Луис удивленно вскинул на меня глаза:

- Что ты имеешь ввиду?

- Она другого цвета, - ответил я, и, видя недоумение в его глазах, пояснил. – Твою магию я вижу как перламутровое свечение, а его – как синее.

- Ты… ты видишь магию?

- Не только вижу, но и чувствую, - кивнул я. – Как покалывание по коже, иногда даже бывает больно. Из-за этой особенности меня и сделали охотником, когда я ребенком попал в монастырь.

- Церковь использует Таланты?! Еще недавно они считали их порождением Дьявола и безжалостно уничтожали.

Луис выглядел разозленным до крайней степени, разве что не выпускал клыки. Я был удивлен его реакцией, но продолжал:

- Так было раньше, я слышал об этом. Но потом были проведены исследования, доказавшие, что Талант дается от Бога для борьбы с Дьяволом, поэтому…

Луис зашелся в приступе злого смеха.

- От Бога… Ну надо же! Родись я на пару веков позже – стал бы охотником на вампиров, – он покачал головой, взяв себя в руки и немного успокоившись. Я смотрел на него во все глаза, озаренный внезапным пониманием.

- У тебя был Талант? Ты родился с магией?

Он кивнул, не глядя на меня. Повисло тяжелое молчание. Я читал, как Инквизиция расправлялась с теми, в ком обнаруживалась хоть искра нечестивого, как тогда считали, дара. Это было страшной ошибкой, с тех пор Церковь сильно продвинулась в этом вопросе, но…

- Я мог лечить людей. Это потомственное умение в нашей семье, которое тщательно скрывали и считали проклятием. Я был молод и считал это Даром. За что и попал к Инквизиции. Меня заставили сознаться в поклонении Дьяволу и, как они считали, мертвого выбросили за ворота кладбища. Там меня и нашел мой Сир, почувствовав во мне Талант.

- Тебя предали Инквизиции за то, что ты лечил людей?!

Услышанное отказывалось укладываться в голове. Я слез со стола, подошел к дивану и опустился на пол рядом с Луисом.

– Мне… мне жаль. Заблуждения порой стоят очень дорого, особенно когда заблуждается церковь.

Вандер посмотрел на меня и усмехнулся.

- Глупыш, ты правда веришь, что они осознали свое заблуждение? Просто поняли, что людей с Талантами выгоднее контролировать и использовать, а не уничтожать. Или уничтожать с пользой, как пушечное мясо. Малыш, тебя выучили убивать опасных тварей, как сторожевого пса.

- Не говори так! – во мне начала закипать злость. – Не смей так говорить! У меня не было другой семьи, кроме монастыря. Они приютили меня, когда родная мать выбросила на улицу, воспитали, выучили. Да, я служу им, ну и что? Это мой путь, как ты любишь говорить!

Луис коснулся пальцами моей щеки, усмиряя бурю. Раздражение моментально улеглось, стоило мне заглянуть в медовые глаза, растерявшие сейчас весь сарказм.

- Ты прав, у нас разные пути. Настолько, что они не могли не пересечься.

Стало очень трудно дышать. Проклиная себя последними словами, зная, что пожалею об этом, но не в силах противиться нахлынувшему желанию, я потянулся к его губам, которые моментально стали теплыми под моими поцелуями. Луис схватил меня за плечи, поднимая с пола и усаживая к себе на колени. Его руки легли на спину, поглаживая сквозь рубашку, не торопясь и не спеша. Хотелось все делать медленно, смакуя каждый вздох, каждое касание, как то дорогое вино, пробуя на вкус и запах. Подушечками пальцев пройтись по изгибам шеи, наслаждаясь его мурлыканьем. Оторвавшись от губ, языком коснуться ямочки на подбородке, почувствовав, как холодные пальцы проникают под рубашку, обжигая обнаженную кожу. Медленнее, еще нежнее. Стирая память о том, что было, заменяя ее новыми ощущениями, новым пониманием и принятием друг друга. Я бы назвал это любовью, если бы осмелился произнести это слово. Я бы назвал это блаженством, если бы был в состоянии думать о чем-то, кроме его рук, хозяйничающих по всему телу. Я бы хотел большего, но был не в силах оторваться от него, даже для того, чтобы снять совершенно лишнюю уже одежду.

Бледная кожа под моими пальцами мягко светится, высвобождая таящуюся в его теле магию. Перламутр загорается ярче там, где переплетены наши тела, старающиеся быть ближе друг другу, вжаться теснее, насколько это возможно. Я чувствую легкое покалывание его энергии, наполняющей меня, придающей сил, и мы оба уже окружены этим невидимым ни для кого кроме меня сиянием. Промедление, такое сладкое в начале, отзывается тянущей болью, и мы нетерпеливо стаскиваем друг с друга одежду, царапая замками кожу.

Он подхватывает меня за бедра, приподнимая и осторожно, бережно опуская на себя. Сияние становится ярче, или мне это только кажется, но я закрываю глаза, сосредотачиваясь на собственных ощущениях. Его губы требуют мои в поцелуе, в котором нет былой нежности, не нужной уже сейчас. И я стискиваю его плечи, начиная двигаться вверх и вниз, подчиняясь убыстряющемуся ритму собственного сердца, которое бьется одно на двоих. Все тело как будто раскалено, прикосновения холодных пальцев заставляют вздрагивать, как от удара током, и через несколько бесконечно долгих мгновений я оглушительно шепчу его имя, проваливаясь в ослепительный свет, успев услышать собственное...

Едва дав мне отдышаться и прийти в себя, он поднялся на ноги, потянув меня за собой наверх. Едва не вынеся дверь в комнату и скинув на пол забытое полотенце, Луис опрокинул меня на кровать, нависая сверху. В желтых глазах плескалось настоящее безумие, не имеющее ничего общего со Зверем. Страшно не было. Наоборот, его азарт разжигал во мне ответное сумасшествие. Извернувшись и притянув его к себе, я перевернулся, оказавшись сверху. Он не сопротивлялся, поглаживая мои плечи, смотря понимающе, чуть насмешливо, но не обидно. И я почти по-хозяйски прикусил его губы, получая молчаливое разрешение.

@темы: Fanfiction

---

[right_vampire]

Дорогие и любимые сообщники! В связи с подутихшей активностью, напоминаем, что данное сообщество предназначено для вампирского фан-творчества любой тематики, а не посвящено исключительно горячо любимому хозяевами "Тру бладу"
Смело выкладывайте фотографии, фики, обои, аватары, фанарт и прочие плоды вашего и найденного в сети творчества по любым вампирским сериалам/фильмам/книгам и так далее и тому подобное

---

Для любителей Годрика и знающих английский

[Швеллер]

Акция, которую фаны проводят на форуме HBO, чтобы вернуть Годрика в четвертый сезон уж не знаю, каким образом...
How MUCH do you care?
If you had the chance to tell HBO how much you love Godric and Allan, would you do it? Would you be willing to take only a couple minutes of your time and show your support for an actor who breathed life into our beloved vampire?


This is your chance to shine and have your voice heard by HBO.
We take the fight for Godric onto their forum, their doorstep, and
for the first time they will have to contend with the fans united. It
will be one overwhelming voice that they won’t be able to ignore.

What’s in it for you?

A fan is an ardent follower and admirer. Many of you state your
passion and love for the actor. We enjoy his comments on twitter,
his insights and he gives us a glimpse into his personal life.
An actor needs his fans and right now Allan needs us.

@темы: True Blood, обзоры англофэндома

---

Мини-спойлеры о 4-м сезоне True blood

[Dora Stramm]

E! Online собрал вместе разрозненные данные о некоторых персонажах, которые должны вернуться в следующем году. Это информация позволяет раскрыть сюжет не только четвертого сезона, но и третьего. Ведь теперь мы будем знать, кто из персонажей не умрет в текущем сезоне.

1.Рассел Эдгингтон (Денис О’Хара) вернется. Но не надейтесь увидеть его в самом начале следующего сезона.
2.Нельсэн «Лафаетт» Эллис (Nelsan «Lafayette» Ellis), говорит, что его возлюбленный — Джесус Веласкиз (Кевин Алехандро), будет ошиваться по близости. «Мы теперь соучастники преступления, мой паренек вернется».
3.Томми Микенс (Маршал Оллман) тоже собирается возвращаться, хотя сам актер не охотно распространяется на эту тему. Когда его спросили о возвращении, он ответил: «Ага, конечно. Эй! Откуда вы знаете? Бросьте! Это спойлеры!»
4.И, наконец, Лорен Боулс (Lauren Bowles), играющая роль Холли Клири. Она не только вернется, но будет постоянной актрисой, на сколько это возможно, в таком кровожадном сериале, как «True Blood».

отсюда

@темы: True Blood

---

Шарж

[Швеллер]

(с)Jonas Bergstrand

@темы: True Blood, Art

---

Перепост с разрешения автора

[Dora Stramm]

24.09.2010 в 17:25

Пишет  lenxen1984:

3 сезон настоящей крови
Первая серия третьего сезона приятно удивила - Билл и Сэм-

Эрик/Годрик-

@темы: True Blood, Art